Форум » Фанфики » Танельские сказочки. Часть 2. » Ответить
Танельские сказочки. Часть 2.
Taneli: Полная подборка. Я - Heretic al-Taneli, как нетрудно догадаться. Напоминаю, что я разрешаю выкладывать мои рассказы на своих сайтах... но с указанием автора и только.
Ответов - 78, стр:
1 2 3 All
Taneli: Глава тридцать восьмая, в которой будет сказано немного о согласии. На следующий день от чудовищного холодного ливня, бившего по земле, словно град пуль, не осталось и следа. Даже наоборот - словно бы в противовес вчерашнему буйству природы сегодня над Городом сияло солнце, пусть и совершенно не жаркое. Последствия вчерашнего дождя искусственные интеллекты так и не успели убрать за одну ночь - на главной площади по-прежнему были весьма широкие лужи, на земле лежали обломанные ветки, и повсюду пахло сыростью. Однако это почти не раздражало, а даже наоборот, придавало поздней осени в Городе какой-то свой, особый шарм. Словно проникнувшись этой атмосферой, люди снова вышли на улицы, и поначалу даже могло показаться, что их тут не меньше, чем в летнее время. Никого их них, как всегда, ничто не беспокоило, все рассчитывали провести этот день весело и продуктивно - равно как и все предыдущие до него. На улицах Города снова можно было услышать весёлый смех и разговоры, прямо как летом, уже казавшимся таким далёким. И, кажется, лишь двум людям, сидевшим в кабинете Мэра, было не до смеха или праздного времяпрепровождения. Мистер Митчелл и его жена, оба одетые во всё чёрное в знак траура, сидели напротив главы Города в гравикреслах. Оба несколько нервно оглядывались по сторонам, словно боясь, что в любой момент их кто-то может застукать за чем-то нехорошим. Оба они держались за руки, как-то на редкость крепко, как будто их сейчас собирались разлучать. Изредка супруги поглядывали в сторону Мэра, явно ища у него защиты от непонятно чего, но искусственный интеллект сидел, молча сложив на столе руки, и явно не собирался ни о чём разговаривать. И это, признаться, действовало на них обоих весьма угнетающе, пусть они и понимали, что пока что переживать не из-за чего. Миссис Митчелл посмотрела на голографические табло, висевшие над столом Мэра. Находясь позади них, она не могла разобрать, что именно там написано, однако она могла видеть как на тех немногих, что были прозрачными, числа постоянно менялись. Отвлёкшись на секунду от этого, она попыталась заново прокрутить в голове всё то, чем закончился вчерашний вечер. Естественно, ни о каком веселье не могло быть и речи. Её младшая сестра весь вечер просидела рядом с мистером Фишером, пытаясь его успокоить, а тот тем временем просто плакал, как ребёнок, не скрывая своих слёз. А сама она, находясь в каком-то подобии транса, всё пыталась понять, так что же именно ей делать, когда её муж, насквозь промокший, вбежал в дверь дома. От того весёлого молодого человека, всегда бывшего душой компании, не осталось и следа. В ту минуту перед ней стоял невесть чем ошарашенный мужчина, размахивающий руками, как ветряная мельница. С трудом отдышавшись, мистер Митчелл всё-таки смог сбивчиво рассказать ей, что был у Мэра, что глава Города знает некоего человека, умеющего решать все проблемы криокапсул, и что на завтрашний день у них с этим изобретателем назначена встреча. Без слов, миссис Митчелл мало понимала, как именно этот человек сможет им помочь. Она поначалу пыталась было отговорить своего мужа от похода к Мэру, но в тот же день, уже довольно поздним вечером, глава Города сам связался с ними по стереофону, сообщив, что тот самый изобретатель согласился на встречу. Подводить не знакомого им человека, да ещё и перечить главе Города, женщина не решилась - всё же, Мэра она отчего-то побаивалась. И потому ей ничего не оставалось, кроме как пойти вместе с мужем на эту встречу с незнакомцем. - Что-то он опаздывает, - прошептала она, глядя на большие голографические часы. В ответ на это мистер Митчелл лишь крепче сжал её руку, словно бы чувствуя её состояние, и посмотрел на стоявшее сбоку от них свободное гравикресло, явно предназначавшееся для того самого изобретателя. - Это мы пришли раньше, чем надо было бы. Мэр, - обратился он к искусственному интеллекту, - а на сколько именно вы назначили встречу? Мэр поднял глаза на сидевших перед ним людей и ободряюще улыбнулся. Искусственный интеллект прекрасно понимал, что именно сидевшая перед ним супружеская пара сейчас ощущает, и потому понимал, что сейчас ему надо стараться общаться с ними как можно осторожнее - любое его слово сейчас вполне может быть истолковано неверно. - Вы боитесь, что мистер Соммерс опоздает? - осторожно ответил он вопросом на вопрос. - О, не переживайте, этот человек всегда приходит вовремя. К тому же, до встречи ещё пятнадцать минут. Если помните, мистер Митчелл, - сказал он, показывая на часы, - мы договаривались встретиться тут ровно в десять утра. Мэр старался говорить как можно более спокойным тоном, понимая, что невесть почему люди, сидящие перед ним, опасаются его. Но, похоже, что-то в его словах всё же либо прозвучало не так, либо просто супругов испугал сам факт того, что Мэр им ответил, как равным себе, но они просто многозначительно переглянулись и предпочли снова вернуться к рассматриванию плавающих над столом голограмм. Стоя на платформе лифта, Джейк в очередной раз подумал о том, так зачем же именно Мэру понадобился он и его проект когнитивного расщепителя. Вчера, сам мало понимая, зачем именно ему это понадобилось, изобретатель под вечер велел своей помощнице открыть канал связи - и где-то буквально через несколько минут после этого с ним на связь вышел Мэр. "Вы сможете завтра подойти ко мне в десять часов с прототипом когнитивного расщепителя?" - таков был единственный вопрос, который глава Города ему, Джейку, задал. На вполне резонные попытки изобретателя спросить, зачем именно, Мэр ответил просто - "сами потом узнаете". И сейчас Джейк, прекрасно помня о том, как именно Мэр отнёсся к его новому проекту, готовился ко всему - начиная от указа Мэра уничтожить прототип прямо здесь и сейчас и заканчивая самой деактивацией личности Джейка за отказ повиноваться указу администрации Города. И эта странная таинственность Джейка, понятное дело, радовать вовсе не могла. "Если велят прототип уничтожить - я соберу заново, чертежи-то уже есть, - мрачно подумал он, уже сходя с лифта. - Велят и чертежи уничтожить - ничего, буду работать по резервным копиям, о них обычно все забывают. А вот если деактивируют..." Одна мысль об этом заставила Джейка слегка вздрогнуть - слишком чётко он представлял себе то, что с ним в таком случае будет. Но всё же, уже стоя перед кабинетом Мэра он решил, что всё же попробует убедить Мэра в том, чтобы тот его не особо сильно наказывал, или, по крайней мере, дал ему максимально короткий срок. Без слов, как глава Города, Мэр имел полное право наказать Джейка на любое время, какое бы посчитал нужным. Но, с другой стороны, Мэр должен был понимать, что, деактивировав Джейка, он просто серьёзно замедлит скорость развития Города - ведь мало кто ещё из учёных обладал таким же умением создавать сложнейшие вещи с нуля. Кто же будет лишать сам себя хорошего? Так что, уже стоя перед кабинетом Мэра, он надеялся, что всё же искусственный интеллект будет к нему снисходителен. Если Мэр, конечно, в самом деле решил его карать. С этими решительными мыслями Джейк дождался, пока силовое поле перед кабинетом Мэра отключится с лёгким сухим шорохом, уверенно шагнул в кабинет - и тут же даже застыл в нерешительности. Он никак не ожидал, что сейчас в кабинете Мэра будет кто-то ещё, но сейчас он прекрасно видел, что напротив главы Города сидят мужчина и женщина, одетые отчего-то во всё чёрное. Оба сейчас смотрели на изобретателя отчего-то с нескрываемым страхом в глазах. Пытаясь понять, что же всё-таки с ним не так, Джейк опустил глаза вниз - и ответ нашёлся сам собой. Он же так и не успел подготовить для когнитивного расщепителя новый корпус, и сейчас массивная металлическая перчатка была надета на его руку и выглядела весьма свирепо - естественно на взгляд тех, кто ничего об этом устройстве не знал. Но сейчас Джейку стало не до того, чтобы пытаться понять, что именно люди думают о его когнитивном расщепителе. Отойдя чуть в сторону, благо из-за собственного невысокого роста он не мог видеть Мэра, он извиняющимся тоном начал: - Я не вовремя, Мэр? Прошу прощения, просто решил, что лучше будет прийти раньше. - И правильно решили, Создатель! - одарил его Мэр своей улыбкой. - Проходите, садитесь. Прототип при вас? Не говоря ни слова, Джейк поднял правую руку - ту, на которой и красовался когнитивный расщепитель. - Отличная работа, - похвалил его Мэр. Коротко кивнув в знак согласия, Джейк прошёл к свободному гравикреслу и осторожно сел туда. А в душе его тем временем всё сильнее росло недоумение. Конечно, каждый в Городе имел право прийти к Мэру и высказать ему какую-нибудь свою идею - это Джейк прекрасно помнил. Но почему сейчас Мэр не велит уходить ни им, ни изобретателю? Хочет высказать что-то, касающееся их обоих? Это даже звучало как-то абсурдно - ведь до этого дня изобретатель с ними никогда не встречался, и в этот раз он был точно уверен, что его же память его не подводит. И тут же, словно желая подтвердить это, Мэр снова заговорил: - Создатель, разрешите мне представить вам этих двух горожан. Мистер Шон Митчелл и миссис Ханна Митчелл. В знак вежливости Джейк протянул им свою правую руку, забыв снять с неё когнитивный кокон, отчего двое людей даже отшатнулись. Не обратив никакого внимания на это, Джейк представился сам: - Джейк Соммер, физик-экспериментатор. Лучше просто Джейк, - сразу сказал изобретатель, которому всегда собственная фамилия и нелепая давняя привычка всех называть только по ней крайне не нравились. Мистер и миссис Митчелл тем временем не без доли ужаса смотрели на его когнитивный расщепитель. Щёлкнув пальцами свободной руки, так, словно бы он забыл что-то, Джейк уверенными движениями расстегнул крепления устройства, положил массивную металлическую перчатку прямо перед Мэром и, даже не пытаясь извиниться перед супругами, снова протянул им руку: - Прошу прощения, запамятовал. Но поверьте, устройство это безвредное, - сказав это, он многозначительно поглядел на Мэра, - и имплантом не является. - Понятно... - протянул мистер Митчелл, пожимая Джейку руку. Как он был готов самому себе признаться, пока что этот человек не вызывал у него никакого доверия. Уж слишком как-то нахально он вёл себя, да и явно вежливости обучен не был. Что ему стоило хотя бы сразу снять свою перчатку? Или он в самом деле наивно полагал, что она никого не смутит? Да уж, поистине учёные были людьми несколько странными. - Вы видели дождь вчера, Создатель? - тем временем спросил у Джейка Мэр. Не сводя глаз с когнитивного расщепителя и готовясь в любую минуту защищать своё изобретение от всего, что мог бы Мэр с ним сделать, Джейк ответил: - Нет. Я вчера работал. "Работал?" - удивлённо переспросила саму себя миссис Митчелл. Это уже однозначно было что-то из ряда вон выходящим. Ни один человек не работал в Городе, месте, где все люди только и делали, что постоянно расслаблялись, предаваясь всем благам цивилизации. Но, похоже, то был лишь стереотип, сказка для дураков. А на деле всё было куда сложнее и запутанней. Похоже, всё же какая-то часть людей в Городе помогала искусственным интеллектам. "Или же... он сам искусственный интеллект", - подумала она. А Джейк с Мэром тем временем продолжали свой разговор: - А зря, Создатель! - упрекнул его тем временем Мэр. - Вчера в Городе произошла ещё одна трагедия. Мать миссис Митчелл, миссис Джейн Фишер, скоропостижно скончалась из-за выхода из строя криокапсулы. Мы ничего не смогли поделать. Без слов, Мэр многое знал о психологии людей благодаря уже заложенным в него знаниям и сделанным им же самим выводам на основе личной практики. Однако, он никогда не видел такого - чтобы меньше чем за секунду на лице человека сменилось столько чувств сразу. Ещё совсем недавнее неприветливое выражение на лице Джейка сменилось целой гаммой чувств - любопытством, отчего-то мрачным торжеством, сожалением. А вскоре все они, словно бы слившись в одно, образовали гримасу непередаваемого ужаса - такого, словно бы вчера случилась самая худшая вещь в жизни Джейка. "Не может быть..." - подумал он, чувствуя, как пол просто уходит у него из-под ног, несмотря на то, что он сидел сейчас в комфортном гравикресле. Сам явно того не зная, Мэр ударил его наотмашь по самому больному месту, по главному страху в жизни изобретателя. Ведь именно из-за страха перед криокапсулами он затеял проект виртуалов, именно того, что он боялся того, что криокапсула не сможет поддерживать жизнь в его истощённом теле, он хотел перенести себя на электронные носители. Выйдет из строя один - часть личности без ущерба для неё тут же переместится на другой. С криокапсулами же такого не было возможно. И сейчас Джейк, до этого человек, совершенно равнодушный к чужому горю, словно бы чувствовал на собственной шкуре самое жуткое что с ним, на его взгляд, могло произойти, - потерю этой иллюзии виртуальности, насильственное вытаскивание разума из неё, и, как печальный итог, - разрыв сознания, сопровождающийся чудовищной болью... - О чём я вам и пытался сказать... - только и смог вымолвить изобретатель, всё ещё стараясь сдержать свои эмоции в узде. Безусловно, сейчас его криокапсула вовсе не собиралась выходить из строя, и, не бойся Джейк этого так сильно, он бы скорее принял эту смерть за исключение, чем за правило. Но сейчас, имея в своём распоряжении такую, пусть и ничтожную зацепку, его единственный шанс всё-таки стать виртуалом, он был готов сражаться до последнего - даже если ему придётся ради этого бороться против самого Мэра. Но Мэр явно не собирался спорить, лишь медленно кивнув изобретателю: - И я теперь понял вас, Создатель. Прошу прощения за мою резкость несколько недель назад... - продолжил было он, но тут Джейк, подняв руку вверх, велел ему молчать. Сам же изобретатель смотрел сейчас не на Мэра, а на супругов Митчелл, явно не понимающих, что происходит. Поняв, что их появление явно как-то связано не только со смертью, но и с его проектом, Джейк откашлялся, благо даже несмотря на то, что он всё время сидел дома, он умудрился несколько простудиться, а после - начал свой рассказ: - Мы с Мэром сейчас говорим о моём недавнем проекте. Мне удалось понять, что именно надо сделать, чтобы перенести личность человека с физического тела на электронные носители и даже собрать, - с многозначительным видом Джейк указал на перчатку, - вот это устройство. Служит ото как раз для того, чтобы, грубо говоря, раз и навсегда оторвать сознание от тела и проинсталлировать его в коде Города. Звучит жутко, понимаю, но на деле ничего ужасающего. Единственное, что может показаться аморальным, это то, что от физического тела и, соответственно, от криокапсул придётся отказаться... Чем дольше мистер Митчелл слушал его речь, тем сильнее убеждался в том, что всё же взгляды изобретателя он разделяет целиком и полностью. Мало заботясь о том, что о нём может подумать Джейк, он выпалил: - Это же то, что мне нужно!.. - начал было он, но тут же осёкся, почувствовав на себе тяжёлый взгляд изобретателя. - Мне нравится ваш подход, - поджав губы, ответил Джейк. - Однако, увы, не всё прошло так гладко, как я хотел бы. Несколько недель назад, когда я попытался предоставить свой проект когнитивного расщепителя, - с этими словами он указал на лежавшую всё так же на столе металлическую перчатку, - то Мэр запретил мне работать над этим. Ну что сказать... без слов, я был обескуражен и огорчён этим, но сделать всё равно ничего бы не смог. Сделав в этом месте паузу, чтобы собраться с мыслями, Джейк поочерёдно посмотрел то на когнитивный расщепитель, то на Мэра, то на мистера Митчелла, то на его жену. Пока что он совершенно никак не мог связать этих двух людей, недавнюю смерть из-за криокапсулы и виртуалов. Зачем вообще Мэр позвал его сюда? Из желания надавить на его, Джейка, страхи? Уж вряд ли. И при чём тут эти люди? Конечно, было возможно предположить, что у них из-за этой смерти теперь тот же самый страх, что и у Джейка, и виртуалы показались им лучшим выходом, но тогда назревал другой вопрос - откуда именно они о проекте Джейка узнали? - Вчера мистер Митчелл прибежал ко мне в полном смятении, - тем временем грустным тоном рассказывал Мэр. - Он хотел, чтобы я объяснил ему, как такое могло произойти, чтобы я вернул его тёщу к жизни, но увы, я был бессилен. Всё, что мы знали, это то, что на криокапсулу было произведено некое воздействие со стороны реальности, и именно оно и стало фатальным. В отчаянии мистер Митчелл попросил меня сказать, возможно ли находиться в Городе без криокапсул. Как вы сами знаете, Создатель, я не способен лгать, а к сокрытию информации не способствовала сама ситуация. Я рассказал ему о виртуалах и, кажется, он теперь полностью ваши взгляды разделяет. А миссис Митчелл, слушая, как беседуют между собой двое мужчин и искусственный интеллект, тем временем еле сдерживалась от того, чтобы прямо сейчас встать и убежать в слезах. Она совершенно не была готова к тому, что её муж, человек, которого она любила больше всего, хочет стать искусственным интеллектом, безмозглой жестянкой и говорит о таких жутких вещах спокойным тоном вместе с этим Джейком, явно безумцем. Но в то же время она понимала, что никакая пропасть с этим человеком её не разлучит. Она была готова любить его абсолютно любого - что с физическим телом, что без него, равно как и последовать за ним в абсолютно любом направлении. Но тут, словно прочтя её мысли, Джейк повернулся к ней и махнул рукой: - Переживаете за своего мужа? У вас нет поводов для беспокойства, миссис Митчел. - Почему? - глупо спросила она его? Джейк хитро прищурился, ощущая себя в своей стихии: - Во-первых, первым виртуалом, равно как и подопытной крысой, буду я сам. Честно говоря, я не тестировал когнитивный расщепитель, рассчитывая, что моих теоретических расчётов будет вполне достаточно. Но довольно часто бывает, что практика с теорией расходятся, и потому я просто не знаю, что может произойти. Лучше будет, если я угроблюсь сам, чем погублю кого-то. Слушая эту речь, произнесённую несколько раздражённым тоном, миссис Митчелл понимала, что её неприязнь к Джейку медленно испаряется. Может, он и в самом деле был отчасти сумасшедшим, как и все гении, но это был явно самоотверженный человек. И она просто не смогла удержаться, чтобы не похвалить его: - Вы такой самоотверженный, мистер Со... ой, простите, Джейк! Джейк в ответ лишь поморщился. Им двигала далеко не самоотверженность, пусть и сказал он сейчас чистую правду. Неприязнь Джейка к людям была настолько велика, что он вовсе не собирался позволять кому-либо ещё становиться виртуалом. И эти двое, сидевшие перед Мэром, были для Джейка лишь шансом получить разрешение на дальнейшую работу, не более того. И именно поэтому сейчас он был готов притвориться кем угодно, пусть и актёрского таланта у него не было никогда. - Никакой самоотверженности, просто не хочу, чтобы меня считали убийцей. Так вот. Во-вторых, пока что мощи устройства хватит только на одного человека, поскольку наука ещё не шагнула вперёд достаточно далеко для разработки такого уровня технологий. Ну в-третьих - Мэр запретил мне работать над этим проектом. Услышав это, Мэр снова легко улыбнулся: - Похоже, я ошибался, Создатель. Мне надо было устроить опрос среди жителей Города, и уже на основе его итогов думать, разрешать вам работать или нет. Простите меня. Все остальные чувства заслонило собой одно - всепоглощающая радость с каким-то даже отчасти сладким привкусом там, в сердце. Теперь Джейк как никогда понимал, что такое "вкус победы", но всё же, как человек замкнутый, не решался выразить своих чувств даже улыбкой, особенно тогда, когда рядом с ним находились посторонние люди. Лишь склонив голову, так, словно бы на него сейчас должны были по меньшей мере надеть корону, Джейк коротко поблагодарил Мэра: - Спасибо. - Постойте-постойте! - спросил мистер Митчелл. - Так это что же получается... мы шли сюда только затем, чтобы сказочку послушать? Джейк снова поморщился, но на сей раз не пренебрежительно, а с крайней долей презрения. Он терпеть не мог, когда его рассказы о его же собственных проектах, о серьёзных вещах, которые могли перевернуть мироздание, пусть даже и виртуальное, на корню, не считали ни за что серьёзное те, кто и пришёл непонятно за чем. Конечно, он помнил о том, что эти люди нужны были ему только для одного, а в дальнейшем их с ним дороги вряд ли пересекутся, но слова мистера Митчелла его всё же задели. "Могли бы и дома оставаться!" - подумал Джейк не без доли раздражения. Однако, вспомнив, что всё же Мэр разрешил ему работать над виртуалами, он постарался ответить ему как можно более спокойно: - Нельзя с бухты-барахты начинать опыт - никакой, а тем более такой серьёзный. Мне необходимо произвести установку устройства, протестировать его, и если всё пройдёт успешно - то Мэр даст вам знать. - Именно так, - кивнул головой искусственный интеллект в знак согласия. - А теперь вы можете идти. Нам с Создателем нужно кое о чём поговорить. Не на шутку заинтригованный, Джейк подвинулся поближе к столу. А супруги Митчелл тем временем встали со своих гравикресел и, о чём-то недовольно переговариваясь, пошли в сторону выхода из кабинета. Но Джейка сейчас их обида, злость, да и другие какие бы то ни было эмоции волновали меньше всего. Самое главное для него сейчас было то, что Мэр наконец-то понял его правоту и разрешил работать. - У меня для вас своего рода небольшой сюрприз, Создатель, - загадочным тоном сказал Мэр. Джейк моментально напрягся. Ведь сюрпризы бывают разные - хорошие и плохие. Кто мешает Мэру подготовить как такой сюрприз ту же деактивацию? Но глава Города явно не замечал то, как насторожился его собеседник и, посмотрев куда-то наверх, установил над столом одну двухстороннюю голограмму. Приглядевшись к ней, Джейк почувствовал, как у него опять по телу пробежал лёгкий холодок. Это было ни что иное, как Портал - но вовсе не сияющая мириадами огней пирамида, а нечто серое, запустевшее с виду, но такой знакомой формы. - Видите ли, Джейк, - сказал Мэр, - я не смог сказать этим людям всей правды. Их родственница умерла не в результате поломки, а в результате диверсии, совершённой со внешней стороны. При чём теперь, изучив все данные, я могу сделать вывод, что неизвестные пытались вывести из строя именно вашу капсулу. В глазах Джейка на долю секунды потемнело. С самого начала он понял, что Мэр что-то скрывает, но он даже и предположить не мог, насколько жестока истина. Джейк даже не мог представить себе, кому он мог так насолить, что его попытались убить. Родственникам той самой девушки, Ребекки? Стивену, которому он нагрубил в последний раз? Или же его собственное тёмное прошлое снова решило вылезти на свет? Догадок было много, и одна была другой безрадостнее. - Именно поэтому я решил обесточить Портал сегодня утром, - тихо сказал Мэр. - Ваше устройство в рабочем состоянии? - Абсолютно, - заверил его Джейк. - Работает, полностью стабильно, подключить можно ко всему, чему захотите. - Превосходно. Тогда я предлагаю прямо сейчас отправиться к Порталу и попытаться установить его. Вы согласны? Джейк удивлённо поднял брови. - Конечно, - всё, что смог он выдавить из себя, несколько ошарашенный и уже надевая когнитивный расщепитель обратно на руку. "Вот как оно бывает в этой жизни... - думал изобретатель, уже выходя из кабинета. - Сегодня тебе грозят деактивацией за проект, а завтра же сам Мэр предлагает тебе воплотить его здесь и сейчас." Без слов, такая спонтанность и скорость несколько напугали его, мысли снова ошмётками летали по сознанию, не желая собираться в единое целое. Равно как и сами обстоятельства, при которых его прект начинал воплощаться в жизнь, его весьма нервировали. Однако, как вынужден был признать сам Джейк, его такая спешка куда больше радовала, чем пугала. По его собственному мнению, он и так ждал слишком долго.
Taneli: Глава тридцать девятая, где мы снова встретимся с реальностью и Энтони. Вся следующая неделя пролетела как-то сумбурно и суматошно, на одном дыхании. Семь дней словно бы слились в один, длинный, но вовсе не затянутый. Джейк так до конца и не понимал, что же способствовало этому, - то ли то, что теперь каждый день он открывал для себя что-то новое, то ли постоянная и довольно тяжёлая работа, то находившиеся на пределе собственные нервы. Да, теперь подойдя уже вплотную к реализации своего неподъёмного, как ему ещё какие-то месяцы назад казалось, проекта, он отчасти даже хотел всё бросить, уйти домой, где его не было всю последнюю неделю из-за работы и жить дальше, не нарушая размеренный ход собственной жизни. Быть собственным подопытным кроликом всё же было страшнее, чем он думал до этого. "Интересно, сейчас день или ночь? - попытался понять изобретатель, глядя на данные о стабилизации Портала. - Или хотя бы какой день сегодня? Сколько я уже не сплю?" - подумал он, смотря куда-то в сторону - чтобы дать глазам отдохнуть от мелких покрывающих весь голографический лист знаков, из-за которых они постоянно слезились и болели. Мэр, тоже почти постоянно находившийся рядом, совершенно не думал подгонять изобретателя - наоборот, он сказал ему, что тот имеет право работать с такой скоростью, какая будет для него вполне приемлема. Но Джейк вовсе не собирался выполнять работу медленно, помня о тех людях, которые находились в реальности и ожидали своего перехода в Город. Прекрасно понимая, что он их задерживает, и сильно, Джейк принялся работать так быстро, как до этого никогда в жизни. В тот же день, как Мэр привёл его сюда, он расписал весь план действий по пунктам и каждый день давал многочисленным искусственным интеллектам, направленным Мэру в помощь к нему, указания, а заодно - и сам рассматривал Портал, находя многочисленные пути его будущего улучшения. В будущем - если, конечно, его дерзкий эксперимент не будет стоить ему жизни, - Джейк уже запланировал себе целую кучу проектов, конечно, не столь амбициозных, как виртуалы, но тоже довольно любопытных. И одним из них было как раз такое улучшение Портала, чтобы он мог одновременно переправлять и виртуалов, и тех, кто всё же своего тела лишиться боялся. - Подключение устройства в сеть завершено, - вывел его из размышлений голос Мэра. - Ждём указаний, Создатель. Медленно моргнув, чтобы полностью прийти в себя, Джейк подвинул к себе один из тех голографических листов, на которых он ещё раньше расписывал будущий принцип действия и особенности когнитивного расщепителя. Быстро просмотрев его, чтобы лишь напомнить себе кое-какие детали, он уверенно сказал: - Начинайте понижение мощности магнитного поля. Когда она достигнет где-то двадцати-двадцати пяти процентов, начинайте активацию расщепителя. Следите за мощностью, она не должна превышать тераватт. Если будет превышать или хотя бы даже колебаться вблизи этой величины, включайте стабилизаторы. Отчёт о каждом шаге выкладывать мне на голографические листы. - Вас понял, - как-то излишне по-военному ответил Мэр, тут же поворачиваясь чуть вбок и явно отдавая кому-то указания по внутренним каналам связи. По-военному... война... Как ни старался Джейк за такой довольно большой промежуток времени выбросить у себя из головы эти слова - сейчас он понимал, что забыть ему это вряд ли удастся хоть когда-то. И дело было даже не в том, что его детство прошло в месте, бывшем когда-то красивым процветающим городом на берегу реки, а в те времена превратившемся в опалённую войной радиоактивную пустыню. Первые воспоминания, как с уверенностью мог сказать сейчас себе сам изобретатель, были вовсе не самыми сильными. Если бы кто-то сейчас спросил у него, как именно прошло его детство до того, как он оказался в бункерах, Джейк вряд ли был смог ответить хоть что-то. Но вот одно он помнил отчётливо - эту серо-чёрную бугристую поверхность Земли, усеянную руинами и с каким-то острым металлическим запахом, ощущавшимся даже сквозь противорадиационный костюм. Хотя, скорее, это было куда больше самовнушением - ведь по-настоящему ни одно излучение не пахнет. Больше ничего о своём детстве изобретатель вспомнить не мог. И это ни в коем разе не внушало Джейку ужас и не нагоняло на него тоску - просто констатировалось им как факт. А потом, словно бы сама по себе, в его жизнь вошла работа над Городом - амбициозным проектом, главная цель которого как раз и заключалась в том, чтобы уравнять абсолютно всех людей в правах, тем самым искоренив саму причину войн. Так если сейчас оглянуться назад и посмотреть на всю проделанную работу, справился ли виртуальный мир со своей задачей? С одной стороны - отчасти, да. Всем в Городе заправляли искусственные интеллекты, в работу которых мог вмешаться абсолютно каждый, и за всё существование Города ни у кого не возникало мысли о том, чтобы уничтожить хотя бы того же Мэра. По сути, народ сам создавал себе такого правителя, какого хотел, - естественно, в разумных на то пределах. Мэр прислушивался и старался воплощать почти все предлагаемые ему идеи, кроме тех, что были бессмысленными или, что хуже, жестокими. Но люди доверием искусственного интеллекта почти никогда не злоупотребляли. Сначала это было из-за страха наказания, а потом пришло осознание, что злоба и война в Городе будут просто бессмысленными. На что злиться, если ты всегда можешь взять всё, что тебе нужно, а управляет этим миром теперь искусственное существо, в работу которого ты всегда можешь вмешаться? Но с другой стороны, чем чаще Джейк оглядывался на собственную жизнь в Городе, на других учёных, даже на бывшее правительство Земли во главе с этим отвратительным Бенсоном, тем сильнее понимал: всеобщее равенство было таковым, если только не возникала необходимость сильно присмотреться. Те же учёные, по сути, стали живыми помощниками Мэра во всех его делах, людьми, куда более близкими к изнанке Города, чем кто-либо другой. Безусловно, Джейк понимал, что на его месте мог бы быть абсолютно кто угодно - даже те двое супругов, с которыми ему довелось встретиться в кабинете Мэра. Ведь, по сути, для такого статуса неофициального помощника требовалось не так уж и много - создавай что-то новое и полезное, предоставляй это Мэру, и Мэр во всех важных вопросах уже вскорости будет советоваться с тобой. Тут уже возникало неравенство далеко не по деньгам и не по положению в обществе, а по другому критерию, который изменить уже было невозможно. По уму и таланту. Сбылись давние мечты утопистов - те, кто в самом деле что-то мог, теперь больше не прозябали в нищете, а могли спокойно работать на благо общества. Но было ли такое неравенство, пусть и не такое заметное, как материальное, но всё же образовывающее куда более глубокую пропасть между людьми, хорошим? Но этот вопрос Джейк уже не смог дать ответа. Он и сам не понимал, из-за чего именно его потянуло на такие довольно пространные и совершенно не свойственные ему мысли. Возможно, он был прав, всю жизнь считая, что все те, кого прежде называли творческой интеллигенцией, - писатели, философы, художники, - на деле являлись просто бездельниками, у которых от праздной жизни и рождались в голове всякие красивые слова и образы, за которыми не стояло абсолютно ничего. Сам Джейк сейчас, по сути, и не занимался ничем серьёзным - просто говорил искусственным интеллектам, как именно надо проводить сначала изъятие старого ретранслятора, затем - установку его устройства, а теперь и его активацию. Для него это не было ничем серьёзным. А, может, это было естественное поведение для человека, который сейчас, по сути, балансировал на грани между жизнью и смертью. Джейк понимал, что его собственное изобретение может запросто уничтожить его - просто стереть сознание, удалив его из кода Города и разомкнув нейронные цепи в мозге. Но почему-то страх смерти, всю жизнь преследовавший Джейка, сейчас улетучился, словно его и не бывало. И сейчас, ещё раз посмотрев на своей же рукой написанные вычисления и формулы, Джейк подумал: а не боится ли он только какой-то одной, определённой смерти?.. - Калибровка завершена. Начинаем понижение мощности магнитного поля. Джейк снова потряс головой. Ему казалось, что прошло уже довольно много времени, и искусственные интеллекты сейчас должны уже уравнивать разницу между мощностями. Но, быстро вспомнив всё, что ему было известно про Портал и предположив, что его магнитным полем управлять куда тяжелее, чем любыми полями в том же телепорте, бывшем в разы меньше Портала, Джейк был готов вслух выругаться на себя за собственную глупость. Заправив за ухо прядь волос, которая сейчас лезла ему в глаза, сильно мешая, изобретатель коротко спросил: - Пока никаких проблем? Мэр шумно вздохнул: - Пока что нет, Создатель. Нервничаете? - Есть немного, - уклончиво ответил Джейк. - К слову, я хотел бы выйти на связь и с реальным миром, если помните. Вы мне так и не ответили... это возможно в принципе? В этот раз Джейк абсолютно не лукавил, задавая, казалось бы, такой не свойственный ему, как изобретателю, вопрос. Он помнил то устройство, которое, по сути, создавало иллюзию внутри иллюзии - это была довольно массивная машина, под которую в Мэрии был отведён аж целый зал, ничуть не меньше того, где проводились презентации. Искажая виртуальное пространство так, что в нём словно бы образовывалась дыра, это устройство позволяло появляться в реальности в виде голограммы где-то на два часа. И понятное дело, что для Джейка представить то, как Мэр дотащил такой поистине огромный аппарат до Портала, было проблематично. Но Мэр, словно прочтя его мысли, даже засмеялся: - Ту машину, что собирали вы, Создатель, я, конечно, притащить бы сюда не смог. Но у меня есть другое устройство - конечно, не такое мощное, но, думаю, вам оно сослужит хорошую службу, Создатель. - Какое устройство? - приподнял одну бровь Джейк. Вместо ответа Мэр посмотрел куда-то вбок, словно бы ожидая кого-то, кто сможет ответить за него на вопрос изобретателя. И тут же перед глазами Джейка возникла ещё одна голограмма - макет какого-то устройства, внешне напоминавшего простой железный короб с антеннами. Поначалу так и не поняв, чем это может быть, Джейк решил подождать - может, вдогонку к макету Мэр пришлёт и что-то вроде документации к нему. Но больше никаких новых голограмм не возникало, и Джейк всё же решил уточнить: - Уменьшенная копия? - Да, Создатель, - кивнул Мэр в знак согласия. - Оно позволяет выйти в реальность примерно на полчаса. Но, думаю, вам должно этого хватить. "А я вот что-то не уверен..." - хотел было ответить Джейк. Только сейчас он понял, что единственное, что он не успел просчитать, - это то, сколько именно будет длиться ретрансляция остатков сознания, но почему-то он был уверен, что это будет куда дольше, чем какие-то тридцать минут, во время которых он бы хотел в последний раз взглянуть на своё физическое тело и спросить кое-что у представительства Города в реальном мире. Но вместо этого он спросил совсем другое: - Что с магнитным полем? - Величина стабилизирована на пятнадцати процентах, - сухо, так, словно бы отчитываться о работе приборов было единственным его назначением, сказал Мэр. - Мощность находится на уровне семисот-семисот тридцати гигаватт, не превышая допустимую норму. Начато выравнивание мощностей. Готовы получать дальнейшие указания. От удивления лицо Джейка даже вытянулось. Он не ожидал, что работа будет идти с такой скоростью. Лёгкий и быстрый путь в его сознании всегда ассоциировался с "неправильным", но никак не какой-то нормой. Да и расчёты этого всего, попытки установить, какой же способ подключения будет верным, всё же отняли немало времени и нервов у изобретателя. Он помнил, как долго пытался понять, с чего же вообще начинать активацию когнитивного расщепителя, с какой величиной энергии должны будут справляться стабилизаторы, не будет ли никакой из приборов абсолютно нового устройства входить в конфликт с другими. Да и Портал, насколько он помнил, был этакой неповоротливой в техническом плане громадой, откалибровать который было крайне проблематично. А теперь выясняется, что искусственные интеллекты, явно работавшие с кодом Города напрямую, проделывают это всё буквально минут за пятнадцать! Естественно, не удивлять это не могло. - Дальнейшие указания? - спросил он рассеянно. - Хорошо, так, что там у нас дальше-то было?.. А! Точно! Начинайте подачу энергии на все контуры устройства. - Выполняем, - покорно сказал Мэр, снова остановившись в кадре так, словно бы являлся просто рисунком, но никак не вполне способным двигаться искусственным интеллектом. А Джейк даже сжал кулаки от нервного напряжения, что до этого не делал почти никогда. По сути, сейчас всем присутствующим у Портала предстоял первый шаг в неизвестность. И уже сейчас Джейк, порядком испугавшийся того, что сам же и затеял, решил, что если сейчас Портал отторгнет когнитивный расщепитель - то больше он сам, Джейк, впредь и заикаться не будет о виртуалах. Даже привыкший едва ли не каждый год совершать какие-то открытия изобретатель сейчас понимал - перед ним открывается совершенно новое, неизведанное ещё пространство в науке, и право быть в ней первопроходцем предоставлено ему и только. Возможно, будь с ним хоть кто-то ещё, Джейку бы было хоть немного полегче. Впервые в жизни он был не особо рад обществу искусственных интеллектов - что им до его переживаний даже не столь касающихся его самого, сколь науке? Будь с ним хотя бы тот же мистер Митчелл, Джейку было бы сейчас хоть немного повеселее, но он понимал, что следующий виртуал в случае успеха сможет быть создан только через неделю. Именно такое время потребуется когнитивному расщепителю, чтобы набрать прежнюю мощность и не уничтожить ничьё сознание подчистую. В сердце Портала, которое Джейк сейчас прекрасно видел на голографическом экране, сейчас стоял чудовищный буквально в кровь разрывающий уши гул - до этого Джейку такого никогда не доводилось слышать. Ему казалось, что даже пол начинает сейчас уходить у него из-под ног. А Мэр тем временем снова обратился к изобретателю, уже едва не переходя на крик, чтобы его голос не заглушался этим гулом: - Всё в порядке, Создатель! - заверил он его. - Новое устройство подключено в сеть и работает, сейчас идёт тестирование всех систем! Мы начинаем активацию арки, спускайтесь вниз! - Сколько времени займёт полная ретрансляция сознания? - спросил Джейк, тоже пытаясь перекричать окружающий гул. И теперь он точно был уверен, что пол под его ногами всё же трясётся, пусть он и находился на этаж выше Мэра сейчас, а полы в Портале, как и везде в Городе, были выполнены из очень плотного металла. Мэр на секунду опять нахмурился, словно бы считая в уме какие-то большие числа, а после- уверенно ответил: - Не больше двадцати минут, Создатель! Примерно на столько же хватит и вашего устройства. Так вы идёте? "Двадцать минут?" - переспросил самого себя Джейк. Да уж, с его в теории часом, пусть и никак не обоснованным, это не сочеталось никак. В последний раз взглянув на голограммы, Джейк быстрым шагом пошёл к лестнице - лифты в Портале сейчас не работали, и способ перемещения был только один, надёжный и проверенный не одним веком, - и в который раз за всё то время, что он жил в Городе, подумал, что надо бы всё-таки хорошо поработать над Мари, раз человечество в самом деле сейчас переходит на новый виток технологического развития. Даже Мэр, искусственный интеллект, в чью задачу входили преимущественно вопросы административного характера, сейчас запросто смог подсчитать необходимое для переноса сознания время. И сам Джейк почему-то был уверен, что сейчас Мэр не ошибается. Меньше всего на свете Джейк любил ждать чего бы то ни было. И сейчас, спускаясь по лестнице, он жалел о том, что не стал собирать портативную модель телепорта - оставил её на потом, как проект далеко не первой важности. Слишком давно он не пользовался лестницами - даже в свой собственный дом, где была одна, но крайне короткая, он обычно вбегал, не дожидаясь, пока тот коснётся земли.Несколько раз едва ли не упав с лестницы и испытывая непомерную благодарность к тем, кто придумал перила, изобретатель уже едва ли не перескакивал через ступеньку. Он понимал, что когнитивный расщепитель долго находиться в режиме ожидания не сможет из-за хрупкости всей своей технологии. Масла в огонь добавлял и Мэр, явно решивший включить громкую связь: - Создатель! Активация арки начата. Вы там скоро? - Да иду я, иду, чёрт подери! - выругался Джейк, уже спрыгивая с лестницы и вставая на длинный мост, с виду выполненный из чего-то вроде стекла. В тёплые времена года, такие как лето и поздняя весна, он обычно вёл сразу на улицу, и перед глазами людей, только что вышедших из арки, сразу открывался вид на Город, который был, безусловно, прекрасен в абсолютно любое время суток. Но сейчас, когда снаружи стояли холода, а земля уже по утрам покрывалась лёгким инеем, главный выход был закрыт тяжёлой металлической сияющей белым с внутренней стороны пластиной. А саму арку, простую металлическую чуть вытянутую дугу, и вовсе было не узнать сейчас. Обычно всегда сияющая белым светом и оттого напоминавшая какой-то сгусток его, сейчас в ней была тонкая решётка кислотно-зелёных линий - таких же, какими когда-то была покрыта сама перчатка. На секунду промедлив, чтобы рассмотреть это, Джейк решил, что если его затея осуществится - то он обязательно уговорит Мэра поставить в Портал две арки - одну для обычного погружения, а другую - для создания виртуалов. Но тут его в очередной раз оторвали от размышлений: - Создатель! - довольно нетерпеливо сказал Мэр. - Вы долго там? Мысленно выругавшись и пожелав самого себе ни пуха ни пера, Джейк не без доли страха шагнул в эти ярко-зелёные лучи. Сейчас он ожидал какого угодно эффекта от них - и вспышки боли, или наоборот, удовольствия, света в собственных глазах или того, что его сейчас поднимет над мостом на полметра. Всё ещё боясь, Джейк зажмурился - и буквально сразу же убедился в том, что сделал он это зря. Он словно бы прошёл через лучи простых светодиодов. Никакого эффекта на него это не оказало. Изобретатель посмотрел на свои руки, неожиданно вспомнив Ребекку в её последние минуты жизни. Он вспомнил, как её тело разлеталось на куски на глазах, и сейчас даже побоялся, что с ним происходит то же самое. Но нет. На первый взгляд, он остался таким же, каким и был. Еле подавив вздох разочарования, он обратился к Мэру, даже не зная, слышит тот его или же нет. - Провал, да? - Стойте! - неожиданно снова крикнул Мэр, хотя гул и тряска уже давно прекратились. - Не выходите из арки никуда. Начат окончательный отрыв сознания от тела. Ожидаемое время завершения - двадцать минут. Вы желаете переместиться в реальность, или уже нет? Джейк потряс головой. Всё же, новый шаг в науке, да ещё таких масштабов, представлялся ему несколько иначе. Даже те же воздухоочистные сооружения, собрав которые, Джейк защитил диссертацию, как ему казалось, делались с куда большим энтузиазмом и трудностями на пути, чем окончательный перенос сознания в виртуальность. Или же... он сам, Джейк, просто был уже настолько искушён в области изобретений, что его мало что удивить могло? - Да, - ответил он машинально, не думая уже ни о чём. - Прошу прощения, - удивлённо спросил голос Мэра, - но что вы имели в виду под своим "да", Создатель? Вы желаете увидеть реальный мир, или всё же нет? - Желаю, - уверенно ответил Джейк. Тут же моментально всё, что сейчас окружало Джейка, начало словно бы растворяться на глазах. Сердце Портала, завиваясь в какие-то причудливые клубы тумана, таяло с каждой секундой, а прямо под ярко-белыми, но совершенно не режущими глаз стенами, виднелась совершенно другая комната. Создавалось ощущение, будто бы Портал был лишь декорацией, которую сейчас вот так вот причудливо убирали со сцены. Не решаясь двигаться, хотя очертания арки уже тоже начинали растворяться, Джейк смотрел на то, что открывалось его глазам. Словно бы и вправду настоящая изнанка Города, увидеть которую было дано далеко не каждому. "Похоже, моя память меня опять подвела..." - подумал Джейк, осматривая весьма смутно знакомое помещение. Почему-то ему казалось, что первый зал с криокапсулами, где и находились тела членов правительства и учёных, погружённые в состояние сна, был куда больше и освещался похлеще любого помещения того же Портала. Но сейчас его глазам представало довольно узкое помещение в форме параллелепипеда, с довольно слабыми жёлтого цвета лампами, горевшими где-то под потолком. Вдоль стены через равные промежутки торчали какие-то даже смешные на первый взгляд цилиндрической формы выпуклости - те самые криокапсулы, коих Джейк сейчас боялся больше всего на свете. Обернувшись назад, он увидел приборную панель, а прямо рядом с ней, как всегда в строгом офисном костюме, стоял какой-то человек. Он был чуть помоложе и значительно выше Джейка, его чёрные волосы были аккуратно расчёсаны, а один он был в строгий отглаженный офисный костюм. Резко обернувшись, явно почуяв, что сзади кто-то есть, он даже вздрогнул, а после Джейк был готов самому себе поклясться, что увидел на его лице что-то очень сильно похожее на ненависть. Но Джейку, признаться, сейчас было всё равно, почему именно этот человек так посмотрел на него. Всё ещё стоя на месте, как вкопанный, он пытался вспомнить, где именно видел того, кто сейчас уже отошёл от панели управления и встал прямо напротив изобретателя, явно чего-то выжидая. Имя его вертелось у Джейка на языке, он даже смог вспомнить, что это был тот самый молодой человек, служивший когда-то секретарём в его отделе,- и больше ничего. - Здравствуйте, - решил первым начать разговор изобретатель. Он даже не стал протягивать ему свою руку, понимая, что сейчас он - не более чем голограмма для реального мира, световое изображение, через которое рука находящегося в реальном мире человека просто пройдёт насквозь. - Добрый день, мистер Соммерс, - холодно ответил тот ему, тоже не протягивая руку и недовольно прищуриваясь. - Не узнали меня? Джейк лишь пожал плечами. "К чему такая неприязнь?" - хотел было спросить он у этого человека, но тот не дал ему даже рот открыть. Смотря прямо в ярко-зелёные глаза изобретателя, выглядевшего вполне осязаемо, он с ненавистью сказал: - Ну конечно, куда вам запоминать всякую шваль, мешающуюся под вашими царскими ногами. Я Энтони Николсон, ваш бывший заместитель, а теперь - главный администратор Города со стороны реального мира. Последняя фраза была произнесена с такой излишней напыщенностью, что даже Джейк, человек, который не особо любил выражать свои чувства, сейчас готов был засмеяться в голос. А как тут не засмеяться - когда взрослый вполне на вид мужчина изъясняется в духе злодеев из старых дешёвых стереофильмов? Но понимая, что Энтони явно на него за что-то обижен, Джейк всё ре решил промолчать. Всё же, смеяться в лицо было тоже невежливо. - Знали бы вы, мистер Соммерс, - тем временем продолжал Энтони, - как же я иногда хотел отключить вашу криокапсулу. Но вот только к сожалению я родился милосердным. В отличие от вас. Ваш талант, конечно, неоспорим, но вас угораздило родиться отвратительным человеком. Джейк прищурился. Что за чушь, в самом деле, сейчас несёт Энтони? Откуда он знает о том, что Джейк за человек? Они никогда особо не общались, а, лишь только его сознание было перемещено в виртуальность, Джейк постарался спокойно относиться ко всем, кто окружал его. Одного горького урока хватило на всю жизнь. А теперь выясняется, что он явно этому Энтони умудрился навредить. Но вот только как и когда - он не мог вспомнить. - Откуда вы знаете, что я за человек? - хмуро спросил он. - Мы с вами ведь даже никогда не общались. Тут уже Энтони явно вышел из себя. Перейдя чуть ли не на крик, он посмотрел на Джейка так, что, возможно, умей он убивать взглядом - изобретатель бы тут же свалился замертво. - Да мне на надо было общаться с вами, чтобы понять, кто вы есть! - злобно рявкнул он. - Вы представляете себе, что вы натворили?! - Я не понимаю, - осторожно начал Джейк, - к чему такая злоба в мой адрес? Я сделал что-то лично вам, или кому-то из ваших близких? Если да, то я сильно извиняюсь... - В гробу я ваши извинения видел, - прошипел Энтони. - И те люди, которых вы погубили. Джейк потряс головой, желая собраться с мыслями. - О ком вы сейчас говорите? Я никого не убивал... - Неужели? - издевательским тоном спросил Энтони. - Будете отрицать собственное прошлое? А что скажете про Ребекку Салливан? А про её отца и брата? Вы знаете, что с ними случилось? Когда мистер Салливан узнал о смерти своей дочери он сошёл с ума, не приходя в сознание. А его сын покончил с собой. Вы убийца, мистер Соммерс. Вы им были, им же и остались. И я не понимаю, зачем вы пришли сюда сейчас. - Потому что... - начал было Джейк, но договорить не успел. Вспышка боли, именно вспышка, яркая, словно огонь, пронзила его голову как стрела. Перед глазами всё начало плыть, а какой-то из датчиков там, сзади, пронзительно запищал, ещё больше издеваясь над болевшей головой изобретателя. Энтони же, совершенно не обратив внимания на состояние собеседника, тут же опять кинулся куда-то назад. А после - начал снова говорить, уже скорее обращаясь к самому себе, чем к Джейку. - Датчики говорят, что четвёртая криокапсула нестабильна. Это же та самая капсула... поверить не могу... этого просто не может быть! Спасибо тебе, Господи, если ты существуешь! Тут-то Джейк и понял, отчего вдруг у него сейчас так резко заболела голова. Судя по всему, начался окончательный отрыв сознания от его тела. Изобретатель не знал совершенно, как долго это будет продолжаться, но чувствовал себя так плохо, что понимал, что вряд ли устоит на ногах, если его голову опять словно бы пронзят ножом. Но в то же время ему чудовищно не хотелось падать на пол перед Энтони, которому явно забыли рассказать о всей сути эксперимента Джейка, и который сейчас радуется тому, что тело изобретателя в криокапсуле медленно погибает. - Никогда в жизни я не был так рад... - бубнил себе под нос Энтони где-то сзади. - Я же пытался не так давно это сделать, но в итоге вышла из строя не та... чёртова система безопасности! Это было настолько отвратительно слышать, что Джейк просто не удержался: - Я признаться, тоже рад... Чёрт! - выругался он, и, пошатнувшись, всё-таки упал на колени. Перед глазами всё начало плыть ещё сильнее, всё больше и больше погружаясь в холодный белый свет. Джейк хотел было опустить свои глаза вниз, желая убедиться, что его голограмма не рассыпается прямо сейчас, но не смог сделать даже этого - боль, нарастающая с каждой секундой, заполняла собой его тело всё сильнее и сильнее. Отчего-то ему показалось, будто бы его череп сплющивают сверху, а руки стягивает толстая прочная верёвка. А злорадствующий голос Энтони долетал словно бы откуда-то издалека: - Вы рады тому, что наконец-то подохнете? Даже как-то странно, честно говоря. Вы знаете, мистер Соммерс, похоже, наши мысли впервые совпали... "Это не смерть..." - промелькнула надежда в сознании изобретателя. Или всё же то было лишь отрицание очевидного? Неужели его эксперимент всё же провалился? И даже сейчас, лёжа на полу, холод которого он совершенно не ощущал, благо в этом мире был этаким фантомом, Джейк боялся больше не за себя - худо-бедно зная историю, он помнил, что большинство талантливых учёных умирало молодыми. Ему было так же наплевать на клевету Энтони насчёт смерти Ребекки и её родственников - в глазах Мэра он был полностью чист, и этого ему было достаточно. Кто вообще этот Энтони такой, чтобы кого-то в чём-то упрекать?.. Ещё одна яркая вспышка, словно бы дробящая изнутри не то, что череп, - сам мозг, - пронзила сознание изобретателя. Но в этот раз белый свет перед глазами не рассеялся, словно бы мягко окутав собой весь разум. Откуда-то там, издалека, доносился голос Энтони, но что именно он говорил, Джейк уже не мог разобрать. Странно, но перед его глазами совершенно не темнело, а самого себя он ощущал вполне чётко. А собственную боль он тем временем почти совсем не мог терпеть - она уже заполнила собой, словно раскалённым металлом, не только череп, но и каждую кость, каждый внутренний орган. И тем не менее ни терять сознание, ни тем более умирать Джейк явно не собирался. "А разве я не должен был потерять сознание?" - подумал изобретатель, чувствуя, как боль начинает медленно отпускать его. Вот уже белая дымка перед глазами начала рассеиваться, а ощущение собственного тела - возвращаться к нему. В сознании Джейка всё ещё пульсировала та же острая боль, но это было совсем не то, что раньше. Теперь, прислушавшись, к самому себе, Джейк понимал, что она вовсе не острая, а, скорее, пульсирующая - такая бывает, когда свежая рана начинает заживать. Белая дымка перед глазами ещё не успела рассеяться до конца, голова слегка кружилась, а череп всё ещё отзывался болью на каждое движение, но Джейку сейчас было на это наплевать. Как-то на редкость легко поднявшись с пола, он зажмурился, пытаясь прогнать остатки белёсой пелены с глаз, отряхнулся, хотя сам слабо понимал, почему он это делает и уверенно обернулся назад - туда, где у приборной панели стоял Энтони, на чьём лице от мрачного восторга не осталось сейчас и следа.
Taneli: Глава сороковая, в которой мы узнаем об успехе проекта виртуалов. Недоуменно моргая, Энтони смотрел на Джейка, внешне совершенно не изменившегося и выглядевшего точно так же, как и несколько минут назад, когда он только что попал сюда. Изобретатель смотрел на своего собеседника не без доли неприязни, однако в его взгляде не было даже намёка ни на мрачное торжество, ни на какое-то чувство превосходства. Не говоря ни слова, будто выжидая, что его собеседник первым начнёт разговор, Джейк скрестил руки на груди и уставился на Энтони немигающим взглядом. "Что, чёрт возьми, происходит?!" - промелькнуло в голове у Энтони, мрачная радость которого сейчас сменялась полным отчаянием. В спешке обернувшись назад, туда, где и были данные о криокапсулах, он стал снова внимательно изучать их, думая, что просто пропустил что-то, понял неправильно, ошибся. Но, похоже, что сверхсовременные датчики всё же не лгали. Судя по той информации, что они сейчас выдавали Энтони, в четвёртой криокапсуле сейчас находилось мёртвое тело - а сам Джейк, который, по всей логике должен был исчезнуть в одночасье, лишь поморщился: - Удивляет, да? Всё ещё с трудом справляясь со своим шоком, Энтони кивнул. От острой неприязни к Джейку, травившей его не первый год, не осталось и следа. Как это вообще возможно - чтобы человек остался жить после собственной смерти? На чём хотя бы сейчас держится его разум, если тело уже давно умерло? Как вообще такое могло произойти? В голове один за другим появлялись вопросы, но ни один из них Энтони озвучить был просто не в состоянии. Его голосовые связки отказывались повиноваться ему. Решив, что всё равно всё уже закончилось, Джейк сделал шаг в сторону главного администратора - и тот моментально попятился назад, вжимаясь в приборную панель, словно бы боясь, что изобретатель сейчас набросится на него с кулаками. Однако, едва лишь шагнув вперёд, Джейк тут же пожалел об этом. Новая вспышка боли пронзила насквозь его и без того многострадальный череп, так, что он вынужден был даже склониться чуть вбок, держась за голову. Похоже, полная ретрансляция сознания, если это была именно она, всё ещё продолжалась, - либо Джейку всё же стоило стоять на месте и не двигаться. Но, подумав немного и решив, что Мэр бы обязательно предупредил его об этом, изобретатель снова выпрямился в полный рост и, потирая висок, снова заговорил с Энтони: - Вы хотя бы в курсе, зачем я здесь? Всё ещё боясь стоявшего перед ним человека, - да и был ли Джейк человеком после такого? - Энтони решительно помотал головой. Голосовые связки всё ещё отказывались повиноваться ему, и он понимал, что всё, что он сейчас сможет выдавить из себя в ответ Джейку, - это что-то, больше похожее на малопонятный хрип, чем на слова. Но Джейка даже такой ответ, похоже, вполне устроил. Пожав плечами, он начал объяснять: - В смерти физического тела как раз и заключалась суть моего нового проекта - я планировал переместить собственную личность в виртуальность целиком и полностью, - начал он, морщась от боли, которая теперь колола его череп в самых разных местах, словно тысячи маленьких гвоздей. В глазах темнело, ноги опять подкашивались, но теперь Джейк твёрдо решил, что будет стараться стоять до последнего. - И, судя по всему, мне мой опыт удался. Сказав эту короткую фразу, Джейк перевёл дух. Похоже, он не даром боялся криокапсул - из слов Энтони он сделал вывод, что тот весьма крепко его ненавидел с того самого момента, как они впервые встретились. И мало того - похоже, именно он по ошибке испортил ту самую капсулу, из-за которой и случилась вторая в истории Города смерть. Изобретатель не знал, что именно руководило Энтони, - зависть ли, желание стать особенным или же что-то в самой личности Джейка задело душу Энтони, - но сейчас ему это было не особо важно. Как бы ни был зол этот человек, сейчас он не мог причинить ему никакого вреда. Программисты исхитрились в своё время сделать так, чтобы ничья личность, - ни человека, ни даже высокоразвитых искусственных интеллектов, вроде Мэра, никем не могла быть изменена и тем более удалена. Быть может, какой-нибудь невероятно талантливый программист, вроде Джорджа, запросто смог бы и обойти эти ограничения, хорошенько постаравшись, - как знал сам Джейк, в этом мире нет ничего невозможного. Но уж точно Энтони вряд ли удастся добиться такого, поскольку эмоции, не подкреплённые знаниями, пользы никогда не приносили. А, как помнил сам Джейк, Энтони был не самым хорошим и преданным делу учёным. Карьера - вот всё, что его интересовало. Тут же снова раздался довольно громкий треск, и прямо напротив главного администратора, брови которого поднимались на лоб всё сильнее и сильнее, стала вырисовываться ещё одна человеческая фигура. Вот появились сначала просто очертания её, затем - голограмма, прежде напоминавшая бесплотного фантома, стала приобретать объём, цвета и детали. Не прошло и секунды - и вот уже в зале с криокапсулами стоит Мэр - как всегда, спокойный, невозмутимый, хотя, как почему-то казалось, несколько уставший. Хотя, скорее всего, искусственный интеллект сейчас в очередной раз подражал людям. "Всё получилось?" - хотел было спросить Джейк Мэра, но теперь уже и он не смог выдавить из себя ни слова. Мэр явно пришёл общаться не с изобретателем - сосредоточенный взгляд искусственного интеллекта был направлен на Энтони, который, как показалось Джейку, даже несколько воспрял духом, увидев главу Города и даже, как показалось Джейку, в его глазах снова мелькнул злой огонёк. Сделав шаг навстречу к искусственному интеллекту и главному администратору, Джейк на всякий случай решил подготовиться к худшему. Ведь всё же Энтони был сам кем-то вроде Мэра - только в реальности. Кто же мешал ему подговорить своего виртуального коллегу уничтожить так неприятного ему человека? Или же... - Мистер Николсон, - тем временем сказал Мэр, сбив Джейка с мысли, - вы ведь знаете, чем караются незаконное вторжение в архив государственных документов, доведение людей, а особенно тех, кто не достиг совершеннолетия, до суицида, убийство и клевета? Секундное выражение торжества на лице Энтони улетучилось почти за миг, снова вытянувшись в гримасу удивления и крайнего разочарования. Глаза администратора тем временем забегали по разным сторонам - стало сразу ясно, что Мэру было известно о нём что-то в самом деле нехорошее. Энтони попытался было сказать нечто достойное в собственное оправдание, но вместо этого из его горла вырывалось лишь что-то, больше напоминавшее стоны. А Мэр тем временем продолжил говорить: - Несколько месяцев назад вы, мистер Николсон, изъяли некие видеозаписи из моего кабинета, тем самым злоупотребив своими полномочиями. Я бы не обратил на это внимания, поскольку особых тайн в Городе нет, а вы могли сделать это просто из элементарного любопытства. Но то, что вы сделали дальше, на мой взгляд, не укладывается ни в какие нормы морали. Вырезав из них фрагмент нашего с Создателем, - с этими словами он кивнул в сторону Джейка, - разговором касательно смерти мисс Ребекки Салливан, вы, снабдив его письмом, в котором не содержится ничего, кроме вашего крайне негативного к мистеру Соммерсу отношения, отправили его юному мистеру Джерри Грегори Салливану. - Хотели и ребёнка против меня настроить? - хмуро спросил Джейк, уже понимая, к чему клонит Мэр. Судя по всему, теперь настал его, Джейка, черёд переходить в наступление в этом разговоре. Ещё не так давно, какие-то минуты назад, он не испытывал к Энтони абсолютно ничего - ну злится на него человек невесть за что, так пусть и плавает один в своей злобе. Но теперь же эту пустоту и что-то, крайне похожее на непонимание, заменило собой крайнее презрение. Это и была одна из тех причин, по которым он сторонился людей, - их любовь к тому, чтобы строить своё мнение о ком-то, наслушавшись чьих-то сплетен, или, что хуже, просто строя образ человека на основе своих домыслов. Похоже, Энтони как раз был из таких - даже почти никогда не разговаривая с Джейком, он смог представить его себе едва ли не самым отвратительным человеком на свете. Похоже, всё его мнение о Джейке строилось лишь на выдуманных им самим стереотипах. И самое страшное - Энтони сам поверил в собственную выдумку и пытался убедить в ней всех вокруг. - Вы не так меня поняли! - наконец, смог сказать Энтони, чувствуя, что к нему возвращаются силы. - Я просто не хотел, чтобы этот мальчик не знал, что именно случилось. Мэр, вы же сами знаете, что скрывать правду - одна из грубейших человеческих ошибок... - Смотря какую правду, - вместо Мэра ответил Джейк. - И как её преподнести. Зная вас, уверен - вы там ему такого про меня наговорили, что он несколько ночей подряд не мог заснуть. Представлял, как я буду на нём опыты ставить. - Мальчик покончил с собой, - холодно сказал Мэр. - Сразу же в ту же ночь, как прочёл ваше письмо. Энтони тут же застыл в оцепенении. Такого исхода он ожидать никак не мог. Отправив Джерри то самое злополучное письмо, он и в самом деле рассчитывал на то, что мальчик на следующее же утро придёт к нему, требуя объяснений. А уж там Энтони, прикрываясь Джерри, как щитом, смог бы уговорить и всех остальных вывести из строя криокапсулу Джейка - под предлогом того, что всем будет лучше, если взявшийся за старое убийца умрёт. Энтони ненавидел Джейка, но ненавидел не за его грехи. Он не смог смириться с тем, что Джейк, бывший никем, смог использовать данный ему шанс полностью и добиться фактически недосягаемых высот. Но, строя свои планы, Энтони не учёл одного - того, что ребёнок, потерявший всю свою семью в одночасье, может просто не выдержать внезапно открывшейся, да ещё и чуть приукрашенной правды. Явно поняв, что от Энтони ждать оправданий бесполезно и бессмысленно, Мэр посмотрел куда-то в сторону - так, словно бы ожидал увидеть в зале с криокапсулами ещё кого-то. Не успел Джейк в свойственной ему манере подумать, а не желает ли Мэр и вовсе привести сюда весь Город, как картина вокруг снова стала меняться. Полутёмное прямоугольное помещение снова стало извиваться, как клубы дыма, всячески искажаясь и рассеиваясь. Вот уже на месте серой стены с цилиндрической формы выпуклостями возникла другая - белая, гладкая на вид, сияющая, но не режущая глаз. Вместо плотного свинцового пола под ногами возникло что-то, по виду напоминавшее прочное непрозрачное стекло. По бокам откуда-то сразу выросли перила, а под мостом образовалось нечто, больше всего похожее на белую бездну, в глубине которой были спрятаны многочисленные приборы, контролирующие работу Портала. Над головой словно бы сама по себе выросла та самая арка - похоже, зря Джейк боялся ходить, находясь в реальном мире в виде голограммы. А ярдом с ним, буквально в полуметре от него, стоял Мэр, на чьих губах сейчас играла лёгкая приветливая улыбка. - Примите мои поздравления, Создатель, - коротко сказал он, протягивая ему руку. - Ваш эксперимент увенчался успехом. Всё ещё не в силах собраться с мыслями, Джейк протянул свою руку Мэру и даже на секунду зажмурился, боясь, что теперь он стал чем-то даже меньшим, чем фантом. Но едва лишь он коснулся протянутой ему главой Города руки, как сразу же понял, что переживал он явно напрасно. Вполсилы пожав руку Мэру, Джейк принялся озираться вокруг, смотря то на себя, то на арку, то на стены Портала, то на Мэра, силясь найти хоть что-то, с чем всё, что угодно было не так, как должно быть. Но, на первый взгляд, не изменилось абсолютно ничего. Всё ещё отказываясь поверить в свою удачу, Джейк осторожно спросил: - Получается, я теперь виртуал? Мэр коротко кивнул: - Да, Создатель. Ваша личность размещена на электронных носителях, а ваше физическое тело, как я предполагаю, скоро будет похоронено... - Секунду! - перебил его Джейк. - Вы можете сказать, чтобы над этим телом не ставили табличку с моим именем? Личные страхи, но... не хочу быть одновременно живым и мёртвым. Мэр улыбнулся ещё шире и кивнул. Судя по всему, он прекрасно понимал Джейка, его порой странные мотивы, страхи и даже отчасти то, что им двигало. И, явно решив отставить не самую приятную даже для него тему в сторону, он задал другой вопрос: - Создатель, не сочтите меня тем, кто любит совать нос не в свои дела, но не могли бы вы сказать мне, зачем вам так понадобился Энтони? Вы знали о его отношении к вам и решили самоутвердиться? Признаться честно, на вас это не особо похоже... - Нет, - покачал головой Джейк. - Я шёл в реальность не из-за этого Энтони. В то время, когда я работал над Городом со стороны реальности, его должность занимал другой человек. Именно он в своё время убедил меня, что не надо хоронить себя в прошлом, равно как и смог помочь мне найти себя. Без него я бы вряд ли стал тем, кем стал. Мы обсуждали с ним многие вещи из области науки, и это он когда-то давно подал мне идею, отдалённо похожую на идею виртуалов. Я хотел просто поблагодарить его за всё. Услышав это, Мэр грустно склонил голову. Улыбка тут же сползла с его лица, сменившись выражением крайнего сопереживания, а когда искусственный интеллект заговорил, его голос даже несколько дрожал: - Вам достаточно было сказать мне всё именно так, Создатель и я бы отговорил вас от этого бессмысленного похода. Мистер Льюис умер буквально через полгода после того, как в Город ушла первая группа. А следующим администратором был назначен Энтони Николсон. "Как быстро он сделал, однако, карьеру", - удивился Джейк про себя. К уже имеющимся возможным причинам ненависти Энтони к Джейку сейчас добавилась ещё одна - возможно, работа на отдел, возглавляемый много лет назад изобретателем, была для него своего рода ярмом. Энтони был карьеристом по характеру, и сидеть на месте, бессмысленно перекладывая бумажки, не мог чисто психологически. Возможно, он считал Джейка, собственного начальника, неким сдерживающим его собственный карьерный рост фактором. И даже спустя года этот мрачный осадок, скорее всего, так и остался в его характере, прочно в него впитавшись. - Это печально, - сухо констатировал изобретатель. - Даже более чем, - тем же грустным тоном сказал Мэр. - Но давайте всё же не будем о грустном. Не думаю, что такой день вы бы хотели провести с испорченным настроением... Джейк коротко кивнул: - Вы правы. Честно говоря, - резко перескочил он на другую тему, - я почему-то думал, что это будет больнее и дольше. Даже как-то рад, что ошибался... На лице Мэра тут же появилась улыбка - всё ещё лёгкая и грустная. Положив Джейку руку на плечо, он выразительно кивнул в сторону выхода их Портала, словно говоря ему, что задерживаться тут всё же не стоит. Правильно истолковав его намёк, Джейк пошёл по мосту в сторону выхода, слушая, что говорит ему глава Города. - А что насчёт вашего нового воплощения, Создатель? Вы рады, что вам наконец-то удалась ваша затея, спустя столько трудностей? - Если честно, - изобретатель слегка поморщился, - пока что я ещё не могу с этим свыкнуться полностью. Чувствую себя несколько странно, но особой радости пока что нет. Мэр коротко кивнул в знак того, что всё же он понимает изобретателя. А железная пластина, загораживающая выход из Портала, тем временем пришла в движение, лишь только искусственный интеллект и виртуал приблизились к ней. Как и почти вся техника в Городе, двигалась она почти бесшумно - слышался лишь еле различимый скрип шарниров в тишине. А за ней тем временем открывался вид на сам Город, без слов, прекрасный даже в такое малоприятное время суток, как поздняя осень. Вечер ещё не успел наступить, но всё вокруг озарялось красным заревом заката. Холодный чуть солноватый запах моря доносился откуда-то издалека даже сейчас, а холодный ветер, казалось, пробирал до костей даже сейчас, когда Джейк ещё даже не вышел из Портала. Подумав, что одна из первых характеристик, которую ему надо будет улучшить уже в себе самом, должна обязательно быть морозоустойчивость, он повернулся к Мэру и крепко пожал ему руку: - До встречи, Мэр. Спасибо. - До встречи, Создатель. Не оборачиваясь, Джейк быстрым шагом пошёл по мосту, покрытому снаружи тонким слоем инея. Тонкая лёгкая куртка была совершенно никуда не годной защитой от холода, и сейчас всё, что нужно было Джейку, это поскорее добраться до собственного телепорта. Быстрым шагом идя по мосту, стараясь не задерживаться снаружи ни одной лишней секунду, Джейк подумал, что всё же отчасти солгал Мэру, сказав, что не чувствует ничего по отношению к осуществившемуся эксперименту. Радость, абсолютно дикая безумная радость заполняла собой всё его сознание. Он чувствовал себя так, словно у него по меньшей мере выросли крылья за спиной. Всесилие - вот какое самое подходящее описание мог дать сам изобретатель к тому, что сопровождало это чувство. Теперь он понимал, каково это, - заставить этот мир практически в одиночку сдвинуться вперёд на целый шаг. Неважно, хороший был этот шаг или плохой, неважно, что больше ему самому, Джейку, никогда не стать обратно человеком. Настоящий бальзам на его собственные душевные раны, пусть и выглядящий на первый взгляд несколько дико. К собственному проклятому прошлому уже не было возврата. И уже сходя с моста и походя к сияющей ровным мягким голубоватым светом платформе телепорта, Джейк подумал, что, наверное, этот день и будет самым счастливым за всё его собственное будущее бесконечное существование.
Taneli: Эпилог, в котором я бы хотел сделать вместе с вами пару шагов в чистое и светлое завтра. С того самого дня прошло ровно семь месяцев, и сейчас в Городе медленно вступало в свои права одно из самых приятных времён года - поздняя весна. Она мало чем отличалась от той, что была и год назад, - тот же словно сияющий лёгким светом изнутри воздух, делавший весь Город похожим на настоящую ожившую мечту, те же короткие рассветы, сделанные специально для того, чтобы люди могли наслаждаться солнечным днём подольше и даже, кажется, те же личности, по утрам гуляющие в парках, а сейчас, когда закат уже заливал небо кроваво-красным заревом, уже строили планы на свой вечер. Шпили зданий администрации всё так же под утро разворачивали у каждого дома приветливые голографические надписи, а вечером - освещали главную площадь мириадами цветных огней, делавшими её невероятно похожей на какое-то подобие звёздного неба. Подумав обо всём этом, Джейк даже поморщился и лишь устроился поудобнее в своём гравикресле на балконе. Мало что изменилось за год и в его жизни. Как он выяснил позже, он был прав лишь отчасти, говоря, что возможность стать виртуалом открывает перед ним тысячи дорог. Да, действительно, работать ему стало куда удобнее, по сути, напрямую подключая разум к технике, а не делая столь трудоёмких расчётов касательно того, не выйдет ли техника из строя, если он поступит так, а не иначе. Но была другая проблема - как и всё в мире, все привилегии бытности виртуалом необходимо было самому в себе найти, тоже понять, как это работает, улучшать уже самому, по старинке всё считая на голографическом листе перед глазами. Самокопание в его буквальном значении всё же было для Джейка далеко не привычным и даже отчасти мерзким делом, так что пока глобальной работы над собой он не проводил. Тем более, когда у него ещё до этого было запланировано много не менее интересных проектов. Каким-то неведомым чутьём осознав, что сзади него кто-то есть, Джейк обернулся и внимательным оценивающим взглядом окинул стоявшую у входа на балкон девушку. Ростом явно несколько пониже, чем сам изобретатель, она стояла, не двигаясь и смотря на него спокойным умным взглядом своих серых глаз. Её светло-русые волосы были заплетены в пышную косу, одета она была в самое простое платье - такое было, наверное, у каждой живущей в Городе девушки, - а в руках она держала голографический планшет с прикреплённой к нему ручкой. Коротко кивнув, чтобы дать понять, что он воспринимает её присутствие, Джейк указал на второе гравикресло на балконе, пока что пустовавшее и висевшее напротив изобретателя. Взяв блокнот поудобнее, девушка бесшумно пересекла балкон, уселась напротив Джейка и снова уставилась на него немигающим взглядом. Возможно, любого неподготовленного человека такой взгляд мог бы запросто в лучшем случае смутить, но Джейку было не привыкать. Во всяком случае, с искусственными интеллектами он общаться привык уже довольно давно. "Вы слышали новость, хозяин? - спросила у него Мари по сетевому каналу связи. - Энтони Николсон снят с должности главы администрации Города с внешней стороны." Услышав такое смутно знакомое имя, Джейк лишь лениво махнул рукой. Этот вечер, наверное, был единственным за весь год, когда он в самом деле позволил себе отдохнуть. Всё остальное время он, как обычно, не сбавляя темпа, работал, успев переделать и гравиподошву домов, которые теперь опускались в несколько раз быстрее, чем раньше, и несколько доработать свой же телепорт, и, конечно же, всё-таки до конца закончить с усовершенствованиями Мари, которые он планировал ещё тогда, когда был человеком. И сейчас, глядя на своё творение, сидевшее перед ним, Джейк подумал, что уж слишком хорошо началась его новая жизнь, - если это, конечно, можно было назвать жизнью, - что он просто не желал будить призраков собственного прошлого, тем более - таких неприятных, как Энтони. "Да и чёрт с ним. Лучше скажи, что там с Порталом." Мари хитро улыбнулась: "После установки когнитивного расщепителя, - вкрадчиво начала она, - произошли изменения во всей структуре Портала. Его энергосистема полностью перестроилась на новое устройство, а откалибровать его под старые приборы не удалось. К работе был привлечён Гэри Браун, ваш давний знакомый, но даже он не смог с этим справиться." Джейк лишь усмехнулся и лениво махнул рукой - так, словно бы у него над головой сейчас вилось какое-то маленькое, но крайне надоедливое насекомое. Развернув своё гравикресло опять чуть в сторону окна, Джейк ответил своей помощнице, смотря куда-то вдаль, за горизонт. "Ну оно и понятно, почему. Чертежи когнитивного расщепителя есть только у меня и, может, у Стивена. Сомневаюсь, что он отдал мне всё, не сделав копий. Одного не понимаю - почему Мэр не обратился ко мне?" Мари легко улыбнулась: "Он считает, что вы до сих пор сильно утомлены полным переносом сознания в виртуальность, хозяин. Кроме того, у вас так хорошо шла работа над вашими предыдущими проектами, что он просто не решился отвлекать вас на то, что вы сами назвали бы "рутиной". Посчитал, что другой специалист сможет выполнить эту работу не хуже вас..." Едва лишь Мари похвалила изобретателя, как тот тут же позволил себе улыбнуться - в самом деле, все последние месяцы он был доволен своими темпами работы. Так как его физическое тело больше не утомлялось из-за постоянного бодрствования, он мог спокойно не спать ночами, совершенно не думая о последствиях, равно как и работа со всеми данными напрямую, так, как это делали искусственные интеллекты, была куда более продуктивной. Но тут же, едва изобретатель услышал о том, почему именно Мэр не обратился к нему за помощью, как в нём тут же взыграло что-то, сильно похожее на желание соревноваться. Снова посмотрев на свою помощницу, изобретатель зачем-то пригладил свои волосы, прежде чем ответить ей. "Скажи Мэру, что он явно обо мне не самого хорошего мнения. Я готов улучшить Портал даже так, чтобы он мог и просто переправлять сознания, и создавать виртуалов, и отправлять тех, кто всё же с телом не расстался, назад. Но я считаю, что это не та отрасль, которой в самом деле стоит заниматься." "А над чем же тогда стоит работать"? - спросила Мари с неподдельной заинтересованностью. Прежде чем ответить, Джейк снова посмотрел в окно, там, где закат из багрово-красного уже медленно становился нежно-сиреневым. Без слов, это было потрясающе красиво, - но ни в коем разе не естественно. Вся эта синтетическая красота имела под собой лишь двоичный код, но никак не что-то настоящее, живое. И долго ли просуществует сам Город, этакая добровольная тюрьма - пусть и невероятно красивая, удобная, но отрезанная словно глухой стеной от того, что было естественно людям? И сейчас он чётко знал, что ответит своей помощнице: "Синтетическая органика, Мари. Все ближайшие годы мы должны посвятить тому, чтобы полностью перенести Город в реальный мир - с тем же общественным строем, обычаями и порядками. Думаю, хоть что-то из этого выйти да должно..." "Неплохая идея, хозяин, - похвалила его Мари. - Но тогда для вас было бессмысленным шагом становиться виртуалом. Вы же просто не сможете вернуться." Джейк хитро усмехнулся в ответ. Он знал, что его помощница скажет примерно то же самое. Всё же, ей было далеко до него - существа, обладающего умением развиваться, как у искусственного интеллекта, и гибкостью человеческого разума. Он понимал это, равно как и понимал, что вскоре сможет сам считать огромные величины не хуже, чем она. Но уничтожать Мари он не собирался. Кто в таком случае будет выполнять мелкие домашние обязанности, кто всегда посмотрит на его работу трезвым взглядом, с кем, в конце концов, он ещё сможет так свободно поговорить? Для него Мари уже имела явно куда большую важность, чем просто помощница. "Это я тоже предусмотрел. Все искусственные интеллекты и виртуалы будут иметь собственное синтетическое тело, мало чем от настоящего отличающегося." "Предусмотрительно." "Но это пока лишь в теории, - отмахнулся Джейк. - Как оно там будет - нам только предстоит увидеть." Он ожидал, что после этих слов Мари встанет и уйдёт, но она осталась сидеть в кресле, тоже уставившись на закат вместе со своим создателем и хозяином. Совсем как человек, так, словно бы ей было тоже о чём-то легче размышлять, смотря на медленную смену дня и ночи. Покачав головой, но сейчас уже не от сожаления или обиды, а скорее даже от чего-то, сильно похожего на радость, Джейк решил, что хотя бы на один вечер он должен забыть о собственных вечных планах и постараться просто подумать о том, как прекрасно настоящее. Но мысли не желали собираться в кучу, всё время устремляясь куда-то вдаль. В своих пока ещё мечтах Джейк уже видел будущее Земли - полностью восстановленной, очищенной от радиации и готовой к тому, чтобы жить дальше, а не просто возрождаться. Грандиозные космические полёты, открытие новых миров, и, быть может, даже встречи с братьями по разуму - всё это было вполне досягаемым, как Джейк понимал сейчас. Ведь светлое завтра, о котором мечтало уже не одно поколение людей, на деле всегда находилось рядом, и было достаточно приложить лишь немного усилий к тому, чтобы оно наконец-то стало реальностью.
Taneli: Меня пихают и пихают, а я, ленивое существо, никак это не выложу. Итак, вредные советы касательно ролевой я уже давал, теперь - касательно рассказов, стихов и прочего. Оно же - "о наболевшем". Чувства юмора у меня никогда не было. "Рэдволл", как вы помните, я уже довольно давно почти не трогаю, разве что тут живу. Основано на моих вредных советах касательно того, чем я там сейчас увлекаюсь, их у меня можно стребовать по личке и всё такое. Всякие там грани особо шаткие постарался не переходить. 1. Вместо предисловия. Итак, ты решил написать свой рассказ по "Рэдволлу". Ну что сказать... принимай поздравления, товарищ! Ну а теперь же покончим с церемониями, настала пора творить, а затем - показывать свой шедевр миру! Итак, с самого начала давай определимся с тем, про кого ты будешь писать. Вот смотри - есть персонажи дядюшки Джейкса, которых знают все и которые так или иначе внесли свой вклад в развитие "Рэдволла". Так вот - забывай про них сразу же! Весь "Рэдволл" создан только для одного-единственного зверя - твоего собственного героя. Все остальные могут отойти куда-то на второй план. Не смей писать про уже имеющихся персонажей - не приведи Сезоны, ещё клише выйдет. А свой персонаж - это всегда свежая кровь, всегда уникально, всегда просто. Пиши какой хочешь характер, какую хочешь внешность там, способности. А с уже имеющимися такой трюк не пройдёт. Так что лучше обезопась себя сразу - не трогай каноничных героев. Ну, разве что можешь упомянуть их как каких-нибудь героев третьего плана. 2. Представьтесь, пожалуйста! Итак, крайне общую канву мы набросали. Теперь настала пора определиться - что же твой герой за зверь. В прямом смысле. Итак, в "Рэдволле" есть мыши, белки, крысы, самые разные куньи, лисы, ёжики, птицы... Прочёл этот список? А теперь жирно перечеркни его в своём подсознании. Не наш это формат - такая мелочь! Твой герой крут. Запомни это. И потому раса у него должна быть тоже крутой. Как минимум у него должна быть шерсть другого цвета - зелёная, с малиновым отливом, иссиня-чёрная - выбирай любое. Пусть твой герой будет, скажем, волком. Свирепое создание, мощное, такого сразу заметят. Хотя вот я где-то читал про некую пантеру в "Рэдволле". Улавливаешь намёк? Нет предела совершенству. Чем меньше этот зверь вписывается в мир Рэдволла - тем лучше. Оригинальнее. И круче. Просто запомни, что твой герой должен быть крут - это сильно поможет тебе в дальнейшем. 3. Let go, forgive the past. С внешностью и видом героя мы определились. А теперь - самая пора придумать ему историю. Лучше всего - полную боли и горя, чтобы показать, насколько твой герой КРУТ. А что может быть более болезненным и горестным, чем прийти домой в свою мирную деревеньку и увидеть, что она разрушена, а родители твои умрут у тебя на глазах? Ну так чего ты стоишь - делай это! Ослеплённый яростью и болью, твой герой немедленно пустится в путь - карать невиновных. Или же пусть он будет единственным хищником, живущем в Рэдволле, которому придётся узнать, что рэдволльцы убили всю его семью, племя, клан, всё такое. А затем он под эгидой возмездия должен уничтожить всех рэдволльцев. И вообще, позаботься, чтобы родителей у твоего героя не было. Они лишь убавляют его крутость, да и перетягивают внимание на себя. А зачем тебе нужно, чтобы что-то отвлекало читателя от похождений твоего героя? А ещё могу сказать, что было бы неплохо, если бы у твоего героя имелось бы какое-то ментальное расстройство, которое он не мог бы контролировать. Но, ясное дело, что никого личность, способная часами сидеть в тёмном углу и вертеть что-то в руках, не заинтересует, как не заинтересует и по сути растение, у которого струйка слюны течёт изо рта. Бешенство - вот наш выход. Твой герой должен периодически терять рассудок, превращаться в машину смерти и кромсать мечом/топором/секирой всех, кто попадётся ему под горячую лапу. А затем - раскаиваться, бесконечно раскаиваться. Но только мысленно. Ибо вслух раскаиваются только неудачники. 4. Обезьяна, попугаи - вот компания какая. Твой герой в пути, треть непростого пути написания рассказа мы уже проделали. Самая пора обзавестись ему друзьями. Запомни - вне зависимости от вида, травоед он, или тот самый малиновый волк, он должен выступать против злодея-хищника. Если же какая-то тропа приведёт его в Рэдволл, в Рэдволле он должен держаться особняком, отпугивая всех от себя своим демоническим рыком. Рэдволльцы, эти убогие смертные монахи, не круты и не друзья. Лучше подыщи своему герою друга с какой-нибудь тоже непростой биографией. Пусть он будет одиночкой с разбитым сердцем, например, но страстно жаждущим понимания. Если же друг этот будет противоположного пола с твоим героем, выйдет прекрасная лавстори с поцелуем на груде костей. Хотя даже если и одного пола - тоже ничего страшного. Мути лавстори, кому говорю! И запомни - поначалу твой герой должен обращаться со своим будущим другом только агрессивно. Ибо доброта к кому бы то ни было - не круто. 5. Tyranny designed to immobilize. Если уж мы затронули тему лавстори, то позволю я себе перебраться на шаткую грань. Если ты - само воплощение чистоты и непорочности, падающее в обморок от намёка на двусмысленность, то смело проматывай дальше, я не буду осквернять наивную душу. Если же всё наоборот, то что же... ты по адресу! Потому что "Рэдволл" - почти как та личность, о которой я говорил выше. Скучно, не правда ли? Что же, пора тебе и твоему герою внести свою лепту в это скучное болото. Лавстори - банально. Всем уже приелась эта романтика, чуства, прочая шелуха. Кроме того, крутой герой, превращающийся в сюсюкающее, нежничающее нечто, не может быть крутым априори. Напиши что-то покруче. Ну, скажем так, если ты понимаешь, о чём я говорю. Если же нет - то поищи в любом поисковике рэдволльский фанфик "Тирания" - сразу скажу, это один из самых злых, кощунственных и... популярных русских рэдволльских рассказов. Прочитай его. И, когда успокоишься, просто замени упомянутых там героев на своих. Даже слова можешь в том же порядке оставить. Конечно, ты за это схлопочешь бан, благо у нас можно всё, кроме всякого такого, но... разве тебя, как творца, это должно остановить? Если же твоя душа ещё не знакома со всякой мерзостью и не хочет её знать... что же, теперь ты можешь вздохнуть свободно. Мерзость временно закончилась, мы переходим к чему-то более мирному. Но запомни - мерзость ты не денешь никуда и, если жаждешь славы, используй её на полную катушку. Всё равно от неё не скрыться. You can do nothing - just demoralize. 6. Вихрь стальных лезвий. Как нетрудно догадаться, мы переходим к теме оружия. Дядюшка Джейкс, мир его праху, уже раз и навсегда доказал, что оружие тоже вполне может быть полноценным главным героем. Да-да, я про всем известный меч Мартина. Так почему бы тебе не развить его идею? Пусть в центре твоего сюжета будет какой-нибудь артефакт, по сравнению с которым этот меч просто меркнет. Скажем, какое-нибудь копьё, скованное представителем любой потусторонщины для самого себя и украденное кем-то из смертных. Или тот же меч, но способный, скажем, проклинать весь род и потомство того, кого он поразит. И не стесняйся завлекать в мир Рэдволла магию! Любую. Желательно, чтобы вместе с ней были и эффектные вспышки заклинаний с могучими колдунами. Сделаем же из Рэдволла прекрасное фентези! 7. Или не совсем фентези... Хотя к чему нам магическое средневековье? Уже настолько избитая тема, что глаза болят. Давайте добавим оригинальности, переместившись немного в другое время! ... да ну тебя, замолчи ты со своими мышами-троглодитами! Слишком мелкий масштаб. Да и что нам мечи? Слишком слабое оружие, массовой бойни не получится. Лучше дай своему герою в лапы что-то из современного оружия. Автомат, пистолет, пулемёт, можешь даже футуристический плазмаган испробовать. Короче, чем современнее - тем лучше. И твой герой выделится, и к его крутости прибавится ещё как минимум пара десятков очков, и уж тогда точно все захотят заполучить его в качестве союзника. Если ты принадлежишь к клану геймеров, то можешь замутить кроссовер со своей любимой игрой и "Рэдволлом". Получится жесточайший дисбаланс, от "Рэдволла" и его атмосферы вряд ли что-то останется, но... кого это волнует? Помни, что главные вещи - это крутость и оригинальность. Всем остальным можно пренебречь. 8. Прекрасные дамы. Я буду краток. Мэри-сью не любят, это знают все. А твою крутую героиню неизбежно постигнет судьба этой самой Мэри. Так что лучше поступим просто - забудем про женских персонажей. Если соберёшься про них писать, то это будет либо подруга твоего крутого героя, у которой больше двух реплик быть не должно, либо какая-нибудь его жертва, милая, ни в чём не повинная ромашка. Что именно за жертва - посмотри на пятый пункт. 9. Герои от мира лирики. Если показывать талант - то со всех сторон. А "Рэдволл", как вы помните, невероятно богат различными песнями, стихами, загадками. Так чем ты хуже дядюшки Джейкса? Покажи, что твой герой - не просто груда мышц и вышибала, но и настоящая личность. Одари его мастерством поэта, да и заодно покажи, что ты сам не только прозу можешь ваять. Да, в лучшем случае у тебя выйдет что-то вроде "Кровь, ботинки и морковь, встретил я свою любовь, мне так плохо, что мочалка, башмаки, кресло-качалка". Да, это далеко не уровень Пушкина. Тем не менее, всем, кто будет говорить тебе об этом, ты должен говорить, что они завидуют, не понимают всей глубины твоей мысли и просто устроить то, что моментально превратит тему в балаган. Таким образом, ты убьёшь двух зайцев одним ударом - твой рассказ будет популярен среди народа, да и обидчики твои будут оскорблены и обижены. Вполне возможно, что тебе удастся даже заставить администрацию принять против них те или иные санкции - чтобы не травили писателя. 10. One Who Reads. Aka я самый, модератор раздела "Письменное творчество", голодное до хороших рассказов существо, хотя и имеющее сейчас к "Рэдволлу" не особо много отношения. Я перечитал столько рэдволльских рассказов на самых разных языках, что вы вряд ли сможете себе это представить. Я видывал много самых разных фанатов, и иногда было даже так, что либо я им "завидовал", либо я слишком придирчив, либо ещё что-то. Короче, мне не угодишь. Но ты давай, садись писать про своего малинового волка или красного леопарда с гранатомётом вместо руки.
Taneli: Я тут когда-то давно поднимал тему о том, что главная реликвия Рэдволла не так уж и проста. Собственно, вот наконец-то мне удалось собрать свои мысли касательно этого в единое целое. Собственно, думаю, от чьего лица повествование ведётся, понятно и так. Защитник Скорее всего, ты прекрасно знаешь, кто я. В тех местах, где я некогда жил, нет никого, кто не слышал бы моего имени. Меня называют по-разному - Святой, Защитник, Воитель. Моё имя, без преувеличения, окутано множеством легенд. Уже не первое поколение мальчишек пытается стать на меня похожими. Разве не об этом ли можно мечтать? Отчасти. Впрочем, начнём с самого начала... Мои детские воспоминания отрывочны, но одно из них настолько ярко, словно бы это случилось только вчера. Я, совсем ещё младенец, лежу в колыбели, которую качает моя бабушка. Моя мать что-то тихо говорит, склонившись надо мной - слова её долетают словно бы издалека, а отец стоит чуть поодаль, перед колыбелью. А на поясе у него висит дивный меч - с изукрашенной узорами рукоятью, увенчанной кроваво-красным камнем, длинным, блестящим лезвием, даже не спрятанным в ножнах. Именно этот меч я запомнил даже лучше лиц моих родных. С того момента, как началась моя осознанная жизнь, я не переставал восхищаться этим мечом. Прекрасный клинок, грозное, но справедливое оружие. Я мечтал как можно быстрее вырасти и научиться им сражаться, помогать нуждающимся и защищать слабых - обычные мечты любого юнца тех лет. И в скором времени мой отец отправился в путешествие, вручив мне на прощание этот меч. Едва лишь я взял его, как всё внутри меня затрепетало. Тяжёлая сталь вырывалась из моих слабых, детских рук, но я был счастлив - безгранично счастлив. Меч словно бы придал мне сил. Я не расставался с ним ни на минуту, каждый день регулярно упражняясь с ним. Каждый день я ждал того часа, когда мне придётся пустить своё оружие в ход против тех, кто осмелится поднять руку на невинных. А каждую ночь я видел сны - загадочные, но прекрасные. Сны о дальних землях, о злодеях, что нападают на слабых, и героях, готовых всегда прийти на помощь. Каждый из этих снов был невероятно живым и красочным и часто, просыпаясь,я даже тосковал по тому, что видел там. А сейчас я даже не знаю, мои ли это были сны. Возможность воплотить свои мечты предоставилась мне очень быстро. Некий разбойник, которому надоели его чёрные дела, решил обосноваться в тех землях, где я жил. Все те немногие, что жили вместе со мной на этих землях, конечно, сопротивлялись, долго и отчаянно. Никому не хотелось становиться рабом. Сопротивлялся и я, но что мог поделать юнец против кучи вооружённых головорезов? Меня, как и множество других молодых, что жили поблизости, заставили работать на новоявленного царька. Мой же меч главарь разбойников забрал себе. Я до сих пор помню ту злость, которую я испытывал всякий раз, когда видел мой меч у него на поясе. Он украл не просто меч - он словно бы вырвал часть меня и таскал её с собой лишь для того, чтобы распалить мою злость ещё больше. Эта тварь, этот ублюдок не имел на него никакого права! Мне было наплевать, как сильно меня избивают его прихвостни всякий раз, как я, видя его с моим мечом, останавливался и сжимал кулаки до хруста в костях, сдерживая отчаянное желание свернуть ему шею голыми руками. Я был готов вернуть себе то, что было моим по праву, даже ценой своей жизни. Кроме того, я понимал, что это для меня не только возможность вернуть последний подарок отца, но и шанс проявить себя как настоящего защитника слабых. Гонимый этим желанием, я смог сбежать и вернулся, собрав целую армию из тех, кто не желал, чтобы разбойники создали своё государство. Я даже встретил девушку, которую, как мне казалось тогда, я смог искренне полюбить. Моя любимая, натура отчаянная, решила сопровождать меня в решающей схватке против разбойников. Она умерла у меня на глазах. Тот самый главарь банды пронзил её мечом. Моим мечом. А через несколько минут я, разъярённый от собственной боли и горечи утраты, убил и её убийцу. Просто тем же самым мечом ударил его в сердце. Всё это время что-то казалось мне странным, неправильным, но только тогда, когда его тело рухнуло на землю, я понял, что именно. Радость. Радость и ярость. То, что я принял за боль, было радостью, безумной и безграничной. Моё сердце было готово выпрыгнуть из груди, губы сами собой растягивались в улыбку, а из глаз текли слёзы. Я чувствовал себя так, словно бы кто-то, кого я любил долго и безнадёжно, наконец-то ответил мне взаимностью. У меня словно бы выросли крылья, но в то же время я хотел растерзать любого, кто только бы посмел приблизиться ко мне. Эта радость не была предназначена для них. Они не имели права даже находиться рядом со столь сильным чувством!.. Откуда-то издалека до меня доносился лязг металла, крики и стоны, сливающиеся в один голос - настолько неприятный, что каждый отзвук его заставлял вздрогнуть. Перед глазами темнело, а голос становился всё громче. Почему-то мне стало страшно - так страшно, как не было даже перед этим боем. Настоящий, поистине животный страх. "Другой..." - произнёс кто-то тем же отвратительным голосом. Это было последнее, что я услышал, прежде чем потерять сознание. Я ушёл из родных мест, едва лишь пришёл в себя и оправился от ран. Всё напоминало мне о том, что случилось. Я чувствовал себя так, словно подвёл их всех - не то что не смог защитить - стал причиной смерти многих из тех, кто изначально не имел к этому конфликту никакого отношения, в том числе и моей любимой. Я не нашёл в себе сил даже объясниться с её родителями. И я, трусливый юнец, не нашёл для себя другого выхода, кроме как уйти, прихватив с собой только свой меч. Я странствовал много лет, и мне было необычайно трудно заново научиться смотреть в глаза другим и не стыдиться того, что я наделал. Всякий раз, засыпая под раскидистыми кронами деревьев, я думал лишь о том, чтобы найти то место, где меня примут и которое я сам смогу назвать своим домом. Я посетил множество стран, городов, деревень и государств, но всякий раз это было не то. Масла в огонь добавляли и сны, которые теперь не были уже такими героическими и сказочными, как раньше. Мне по-прежнему снились битвы и храбрые рыцари, но теперь кроме них я видел матерей, отчаянно рыдающих над искалеченными телами своих детей, измученных пленников, калек, которым после этой войны больше никогда не вернуться к прежней жизни. Тогда я думал, что на меня так повлиял мой плен, но потом я заметил ещё кое-что. Каждый раз, как я засыпал, мне казалось, что за мной кто-то наблюдает из-за спины - стоит прямо за плечом. Если бы он дышал, я бы мог ощутить его дыхание на своей коже. Но за моей спиной всякий раз не было никого - лишь меч, замотанный в старую мешковину. Моя давняя мечта защищать слабых сбылась самым диковинным образом. В одну особенно суровую зиму я наткнулся на маленькую крепость, которую взяло в осаду некое пожелавшее власти семейство. Когда я только увидел их, я сомневался, что я смогу победить их. Их было довольно много, все они - весьма сильные бойцы. Что мог против них поделать один я, за плечами которого была только одна, и то Пиррова, победа? Но я всё-таки хотел защитить жителей этой крепости. То ли они никогда не были военным гарнизоном, то ли у них уже иссякли силы, но они даже не пытались обороняться, когда на них нападали - лишь прятались за массивными каменными стенами и воротами, окованными сталью. То, что это семейство и их прихвостни нападают на фактически безоружных, казалось мне чудовищной несправедливостью. Я не мог просто сидеть сложа руки и в то же время я решил, что если кто-то и погибнет в этот раз во имя моих благих намерений - это буду только я сам. И я бросил вызов захватчикам. Против меня вышел один из них - главарь, самый сильный, опытный воин. Я сражался на пределе своих сил. Враг неоднократно сбивал меня с ног и уже заносил клинок, чтобы нанести смертельный удар, но в самый последний момент я успевал увернуться. Лишь чудом - чудом ли? - мне удавалось избежать смерти, хотя мои раны и были тяжелы. Я не был уверен, что продержусь достаточно долго. Силы к тому моменту почти оставили меня, и даже держать меч мне было сложно. В отчаянии я сделал выпад - и мой меч насквозь проткнул руку врага. Взвыв от боли, он уронил оружие и отшатнулся назад, явно ожидая, что я сейчас нанесу смертельный удар. Но я не хотел добивать безоружного. Я подошёл к нему поближе буквально на полшага, чтобы лишь попросить его и его прихвостней оставить несчастную крепость в покое. И тут случилось это. Я посмотрел на поверженного противника, и по моей спине пробежал холодок. Он не пытался встать - лишь сидел на корточках, крепко сжимая свою раненую конечность. Всё его тело застыло, словно изваяние, губы тряслись, словно бы он хотел что-то сказать, но не мог, нижнее веко дёргалось, из глаз текли слёзы. Его глаза были уставлены в одну точку - на меня. И в них читался страх, абсолютно животное, дикое чувство. Рослый, сильный боец в одно мгновение потерял всё, что делало его могучим и устрашающим. Передо мной стояло лишь жалкое, загнанное существо, явно осознающее, что спасения ему ждать неоткуда. Мне показалось странным, что он так испугался меня. Еле держась на ногах от ран и холодного ветра, что резал их словно нож, я протянул ему руку со словами: - Не бойся. Я... Договорить я не успел. Взревев от ужаса на все окрестные земли, словно бы перед ним стояла сама смерть или нечто похуже, воин словно бы из ниоткуда выхватил кинжал и резанул им себе по шее. Капли свежей крови упали на измятый снег, а само тело существа, что ещё не так давно было грозным бандитом, наводившим ужас, рухнуло на землю без движения. Всё это время его прихвостни следили за нашим поединком. Невольно я посмотрел на них - и в моей груди снова шевельнулось что-то холодное и колючее. Они смотрели на меня далеко не так, как в тот раз, когда увидели меня впервые. От насмешливости и варварской самоуверенности не осталось ничего. На лицах одних была мольба. Других - страх. Что-то испугало всех их, и почему-то уже тогда в мою душу закрались сомнения в том, что напугал их мой бой с их главарём. Дальнейшее я не помню. Куда делись остатки осадивших крепость, что случилось со мной - я не знал. Из памяти словно бы вырезали кусок. Вновь воспринимать реальность я начал, как позже выяснилось, лишь спустя несколько месяцев, оказавшись в той самой крепости. Её благодарные обитатели подобрали меня и решили выходить. Как я и предполагал, у них не было ни армии, ни просто тех, кто мог бы их защитить. Это был такой своего рода маленький городок, тихая обитель, в которой все всех знали, и стремление к миру было едва ли не основной целью в жизни её обитателей. Миролюбивые по самой своей натуре, они не могли дать отпор захватчикам, и потому моё появление было воспринято ими с невероятной радостью. Пожив немного в этой крепости, я понял, что я совершенно не хочу её покидать. Жизнь бунтаря, готового положить на алтарь жизни всех, даже тех, кто мне дорог, оказалась не для меня, как и жизнь вечного бродяги. Кроме того, здесь я впервые почувствовал себя как дома. Даже в тех местах, где я родился, мне не было так хорошо, как тут. Благодарные жители разрешили мне здесь поселиться, лишь только я начал разговор об этом. И именно они дали мне титул, который я так хотел с самого детства - Защитник. Взамен они попросили лишь одно - поклясться, что я больше никогда не возьмусь за оружие. Я был несколько удивлён, но всё же сделал то, что они просили. Всё равно больше воевать и странствовать я не хотел. У меня наконец-то появился дом, и я был счастлив. Но уже в скором времени что-то стало не так. Нет, я не разочаровался в спокойной жизни. Я всё ещё радовался тому, что я могу просто побыть в тишине и покое, пообщаться с новыми друзьями, которых я повстречал здесь, рассказать любопытным детям о том, что значит быть воином. Но всё это время я чувствовал себя покинутым. Не тем, кто находится не на своём месте, а именно покинутым. Новая, доселе незнакомая жизнь меня радовала, но в ней словно бы кого-то недоставало. Многие хотели встретиться со мной, а я жаждал встречи с кем-то явно определённым, но не известным. Уже тогда я бы мог догадаться, что выбраться из того кошмара, в который я уже втянул себя сам, невозможно. Но в те дни я искренне не понимал, что со мной происходит, и заводил всё новые и новые знакомства с каждым днём, пытаясь хоть так найти кого-то, кто мог бы заполнить это странное пустое пространство в моей душе. Правда открылась случайно. Однажды, когда я в очередной раз рассказывал мальчишкам о своих странствиях, один из них попросил меня: "А вы не могли бы показать нам ваш меч, сэр?" Эта простая просьба стала для меня ударом грома среди ясного неба. Меч. Я не видел его со дня той самой битвы. Где он? Принесли ли его сюда вместе со мной, или он так и остался лежать где-то рядом с крепостью? В тот момент я чувствовал себя так, словно предал старого друга. Не попрощавшись с мальчишками, я побежал в жилые помещения крепости - поскорее поговорить с той, кто исполняла в крепости обязанности и коменданта, и главы этого маленького государства. Она была старой, невероятно хрупкой, но в то же время совершенно милой леди, всегда разговаривавшей тихим, спокойным голосом. Но на мой простой вопрос о том, где мой меч, она отреагировала совершенно странно. На её глаза тут же набежали слёзы, а сама она отвернулась к окну, словно бы не могла взглянуть мне в глаза. И ответила она мне полным ужаса голосом - "Он в погребе, где мы храним вино. Пожалуйста, забери его сам - я не хочу даже на него смотреть." Удивлённый, я направился в погреб, но её странные слова не шли у меня из головы. Почему она так странно отреагировала на мой вопрос? Почему простой меч вызвал у неё такую реакцию? Без слов, я знал, что она не приемлет войны, но ведь не до такой же степени! Я сам не заметил, как оказался у входа в погреб. Руки мои совершали действия словно бы сами по себе, в то время как голова думала совсем о другом. Я взял ключи, открыл погреб, снял факел со стены, вошёл в большое, чуть пахнущее сыростью помещение. Я тут же осмотрелся по сторонам - и моё сердце замерло в порыве радости. Мой меч, совершенно невредимый, спокойно висел на стене. Я снял его оттуда, привычным жестом берясь за его рукоять. Странно. Что же всё-таки могло случиться со старушкой, всегда спокойной и выдержанной, что она произнесла такое слова и так испугалась? И тут, словно бы желая дать мне ответ, память выдала нужное воспоминание. Ноздри режет запах крови, моё тело почти падает на землю от ран и усталости. А на меня смотрят несколько пар полных ужаса глаз - бандиты, что ещё недавно угрожали беззащитным жителям крепости, теперь даже боятся подойти и добить израненного чужака, бросившего им вызов... Только сейчас я задал себе вопрос - "Так что же произошло с остальными?" И мне понадобилось несколько секунд на то, чтобы осознать, что теперь я не испытываю той самой гнетущей тоски. Словно бы я не меч свой взял, а встретился с каким-то старым другом. Мне стало не по себе. Теперь я понимал, что все они боялись не меня, а моего меча. Почему - я не знал, но от этого мне было ещё страшнее. По-быстрому заперев погреб, я поднялся наверх, отправился в свою спальню, запихнул меч под кровать и уселся прямо на пол, желая привести свои мысли в порядок. Но сосредоточиться мне не дали -в мою комнату постучалась глава крепости, та самая старая леди. Я невероятно удивился тому, что она, для которой ходить было невероятно тяжело, смогла преодолеть два лестничных пролёта, ведущих к моей спальне, но затем я увидел безумный страх в её глазах - и всё понял. Именно он гнал её ко мне. Она плакала, хватала меня за руки и умоляла вспомнить ту клятву, что я дал, когда пришёл сюда. Ошарашенный таким поведением прежде всегда спокойной, уверенной в себе леди, я долго убеждал её в том, что я - не чудовище, готовое напасть исподтишка в любую минуту и в конце концов она мне всё-таки поверила. Но всё же я не смог сдержать своего любопытства. Прежде чем она ушла, я спросил у неё напрямую: - Почему вы боитесь моего меча? Когда я сказал слово "меч", она замерла на месте, а потом начала мелко дрожать. Я попытался приобнять её, чтобы утешить, но старушка резким жестом скинула мою руку. Она смотрела на меня, но теперь в её глазах не было ни следа страха. Лишь решимость, смешанная с невероятной печалью. - После той самой битвы, - тихо начала она, - мы принесли тебя сюда, израненного, и твёрдо решили, что будем выхаживать тебя до конца. И когда мы разместили тебя в лазарете, кто-то заметил, что твоего меча нигде нет. Мы понимали, что мы не имеем никакого права лишать тебя твоих же вещей, и потому я и моя помощница сами решили принести твой меч сюда. Но когда мы вышли, там... Она судорожно сглотнула - было видно, что ей тяжело было даже вспоминать об этом. - Там лежали тела остальных бандитов. Я даже не знаю, сколько их было - они все были растерзаны, просто растерзаны, словно бы их сожрал дикий зверь, разжевал и выплюнул назад. Я чуть не лишилась сознания от вида этого, а мою помощницу в тот же миг стошнило. Но самое главное - на самом верху этой кровавой кучи лежал твой меч... Услышав это, я почувствовал себя так, словно бы мои внутренности сжала цепкая лапа. А старушка печально покачала головой и продолжила: - Мы не знаем, кто это сделал. Уж точно не кто-то из нас и точно не ты. И на самих бандитов это было непохоже - они разбойники, но даже они не настолько жестоки. От греха подальше мы решили закопать меч подальше в лесу, как и похоронили это жуткое мессиво. Ох, сколько же сил мы вдвоём тогда затратили... В крепости же мы сказали, что меча на месте не было, и наверняка его украл кто-то из бандитов... Она говорила что-то ещё, но я тогда её не слышал. В моих ушах звучал грохот битвы - тот самый, что я слышал в своём далёком детстве и в тот час, когда я убил того самого разбойника, отнявшего у меня меч. Но теперь я знал, что это совсем не грохот битвы. Это язык, чуждый и пугающий, но странным образом я мог понимать часть из того, что мне говорили. "Хотели завладеть мной... глупцы... не оказываются у всех подряд... ты узнаешь, уже скоро, скоро, скоро..." - Но настоящий кошмар был только впереди, - вернул меня в реальность голос старой леди. - Мы пришли спальню, где ты лежал, и увидели, что твоя рука сжимает этот самый меч, который мы закопали! Сказать, что мы были напуганы, означает ничего не сказать. Я не рискнула отнимать его повторно. А затем начался этот ужас. - Ужас? Какой? - холодея, переспросил я. Грохочущий, скрежещущий голос всё ещё звучал в моих ушах, но я делал всё, чтобы не слушать его. А он, явно понимая, что я делаю, кричал, разрывая мой разум, словно кинжалом: "Слушай меня! СЛУШАЙ!" Глаза старушки вновь наполнились слезами. - Моя помощница стала всё чаще говорить мне о своих снах. Каждый раз ей снилось примерно одно и то же - войны, невинные жертвы, смерть, отчаяние. Она рассказывала, что не чувствует себя защищённой, что ей всё время кажется, что кто-то следит за ней. Я долго разговаривала с ней, убеждала, что у нас нечего бояться, и мне даже казалось, что она мне поверила... Но через несколько дней я нашла её окоченевшей. - Что с ней случилось? - только и смог спросить я. "Думали, что смогут... ничто не разлучит нас с теми, кто хранит нас..." - Не знаю, - покачала она головой. - Только теперь... - Что? - спросил я, уже зная ответ. - Теперь такие же сны снятся и мне. Поверь, это невыносимо. Я больше не могу видеть эти кошмары, я не понимаю, в чём моя вина... и я чувствую, что мои дни сочтены. Потрясённый её словами, я даже не смог ничего ответить ей. Я лишь стоял и смотрел на неё, странным образом ничего не ощущая. Я стоял и молчал, будучи не в силах даже разрыдаться и чувствуя себя последним ублюдком в этом мире. Но пожилая леди явно всё поняла сама. Медленно кивнув мне, она развернулась и вышла из моей комнаты. И только тогда, когда её шаги утихли, внутри меня словно бы что-то сломалось. Обессиленный, я рухнул на кровать, а голос в моей голове весьма отчётливо произнёс: "Это место - твой дом. Значит, и мой тоже... я не хочу больше никуда уходить..." Моя мирная жизнь закончилась, не успев начаться. Уже вскоре в крепости начало происходить необъяснимое. Один из её жителей, опытный охотник, отправился на охоту и не вернулся. Мы нашли его глубоко в лесу, где его загрызли дикие звери. Мальчик, тот самый, который просил, чтобы я показал ему свой меч, на что я так и не решился, утонул в пруду. Один из привратников невесть зачем поднялся на крепостную стену и упал - видимо, у него закружилась голова от высоты. К счастью, он разбился не насмерть. Всё это случалось не часто, но всякий раз именно с теми, к кому я в тот момент не мог прийти на помощь. Не мог защитить их от грядущей беды... Я сразу же заметил, что вся эта череда нелепых, но трагичных случайностей началась именно после того, как я вернул себе меч. И мне стало страшно. Я не знал, чем именно является этот меч, но теперь я уже отчётливо знал - с ним дело нечисто. И я решил избавиться от него самым надёжным, как мне казалось, способом. Раз всё было спокойно, пока он был не у меня, - всё снова станет спокойно, когда я с ним расстанусь. Ранним утром, пока ещё все спали, я поднялся на крышу, заколотил проход изнутри и спрятал свой меч в стрелке флюгера на самой высокой башне крепости. И, уже спустившись вниз по водостоку, я вздохнул свободно - пусть жуткое оружие теперь сколько угодно мучает меня своим одиночеством. Теперь я был уверен, что не поддамся. Но странные происшествия не прекратились. Уже этим утром повара приготовили завтрак, после которого пол-крепости оказалось в лазарете. Как оказалось потом, в еде оказалась волчья ягода. Кто её туда добавил - не мог сказать никто. Всё чаще начали звучать разговоры о проклятии, нависшем над крепостью, и я сам не понимал, как кому-нибудь из её жителей не пришло в голову связать странные смерти с моим появлением. У меня лишь спросили, где мой меч, но когда я сказал, что я избавился от него, ибо больше воевать не желаю, все вопросы отпали. И с каждым днём я чувствовал, как в моей душе растёт чувство злобы и неправильности. Я одновременно не желал больше оставаться в этой крепости и не хотел покидать её. Здесь должно быть какое-то определённое место, которое пришлось бы мне по сердцу. Я понимал, что именно со мной происходит, и я как мог боролся с этим чувством. А странные события становились всё более злыми. Две девочки подрались, и одна убила другую, ударив её головой о стену. Нашего стража погребов нашли мёртвым в огромной бочке с водой, наглухо закрытой. Жена вытолкнула своего мужа из окна в припадке ревности. За все те месяцы, что я провёл тут до того, как вернул свой меч, я даже и предположить не мог, что жители этой крепости способны на такое. Мне было больно смотреть на то, что стало с жителями этого мирного места. И потому я решил уйти. Надеялся, что хотя бы так защищу их от кошмара, который навлёк на них я сам. Но я не мог уйти, не объяснившись хоть с кем-то, и потому, переборов свой страх, я отправился туда, где жила глава крепости. Она единственная могла понять, что же именно толкнуло меня на такой шаг. Дверь в её спальню была открыта. Постучавшись и так и не дождавшись ответа, я вошёл - и еле сдержался, чтобы не заорать от отвращения и ужаса. Старушки больше не было. Вместо неё на полу лежало истерзанное, искромсанное, истекающее кровью тело. Два её выцарапанных глаза были водружены на его вершину, словно бы смотря на меня, сухожилия аккуратно, с невероятной осторожностью выдернуты и раскиданы по полу, все вены и артерии вырезаны, и само тело было ими связано как жуткой верёвкой. В зубах она держала свой собственный язык, который был не отрезан, а словно бы сам выпрыгнул из её глотки. Это было не по силам сотворить ни одному живому существу... Я рухнул на колени, не сводя глаз с ужасного зрелища. Теперь я всецело понимал, что во всём, что случилось, виноват лишь я сам. Что бы я ни притащил сюда под видом меча, оно не успокоится, пока не истребит или не сведёт с ума всех. Но он явно хочет наказать не их, а меня. Показать мне вживую то, что я раньше видел во снах - каково быть защитником, бессильным защитить тех, кто ему дорог... Да и какой я Защитник? Убийца - вот более подходящее слово. Теперь я понял, что был только один способ заставить этот меч прекратить свои злодеяния. Если он мучает меня, то если меня не будет, ему придётся ждать кого-то ещё, кого он сможет терзать. Но я понимал, что замену мне он найдёт по крайней мере нескоро. Вряд ли кому-то придёт в голову искать мой меч в старом флюгере на крыше, куда теперь попасть не так и просто. Только сейчас я заметил, что я держу в руке что-то острое, блестящее. Как оно у меня оказалось? Я тогда совершенно не знал, но мне было не до недоумения. Я был готов прослыть жестоким убийцей, замученным совестью и проклинаемым многими поколениями - в конце концов, я отчасти заслужил это. Лишь бы защитить тех, кто спас меня от смерти, но получил от меня эту же смерть в качестве благодарности. Взявшись за рукоять клинка покрепче и поднеся его поближе к своей шее, я закрыл глаза и мысленно попросил у всех прощения. А затем - резко резанул себя по шее, так же, как это сделал тот самый бандит, что осадил крепость много долгих месяцев назад. Адская боль пронзила всё моё тело. Я рухнул на пол, прямо рядом с останками старой леди. Я чувствовал, как кровь течёт из огромной раны на моём горле, а до моих ушей доносился шум. Лязг металла, стоны, воинственные крики... шум битвы... Шум битвы? Нет, нет, только не это... Уже на самом краю гибели я смог посмотреть чуть в сторону, на свою же собственную руку - и я понял, что я закричал бы в отчаянии и ужасе, если бы у меня оставалось хоть немного сил. Моя рука сжимала меч. Тот самый меч, который я спрятал на крыше и надеялся, что его никто не найдёт. И я всё равно не ожидал, что я смогу очнуться после смерти. Да и было ли это настоящей смертью для такого как я? Когда я открыл глаза, я поначалу даже не понял, где именно я оказался. Выжженная пустошь, а вдалеке - высокие зубчатые стены, из-под камней которых сочится кровь. Над головой - тяжёлое серое небо. Но для меня тогда было важно другое - я отчётливо слышал звуки, доносившиеся из-за стены. Тот самый грохот битвы теперь доносился не издалека, а был совсем рядом со мной. Побоище происходило за этими самыми стенами. Забыв обо всём, я побежал к стене, что была передо мной. Я был тогда уверен, что выход отсюда - там, за этими стенами. Но чем дольше я бежал, тем дальше от меня она становилась. Я словно бы не двигался с места совершенно, но мне тогда было наплевать на это. Я всё равно бежал, забыв о собственной усталости и даже не думая о том, где же я мог очутиться. Странным образом мои силы почти что покинули меня, но я всё равно мог бежать вперёд, не сбавляя скорости, хотя и чувствовал, как мои лёгкие разрываются от каждого вдоха. И тут совсем рядом со мной прозвучал голос - тот самый, звучащий как скрежет и лязг металла: "Не старайся. Этот бой для них, не для тебя..." В этот раз я, обернувшись, не смог сдержать вскрика, полного удивления и отчаяния. На моём поясе висел тот самый меч, из-за которого я и решил свести счёты с жизнью. Я смотрел на него, словно бы увидел его в первый раз. Странным образом я больше его не боялся. Единственное, что я хотел знать, - по какой именно причине он творит то, что творит. Но это была лишь часть, которая вряд ли позволила бы мне понять его. Наверное, куда правильнее будет спросить... - Что ты такое? - невольно произнёс я. Лучше бы я этого не спрашивал. Он радовался. Радовался тому, что наконец-то обрёл свой дом. Он говорил со мной невероятно долго - дни, недели, месяцы - не знаю. Он рассказывал мне о том, чем именно он является, что он лишь только выглядит как меч, но на деле он нечто намного большее, чем просто оружие или заточённая в нём злая сила. Рассказал о том, как долго он искал того, кто будет готов защищать его сам, и кого сам он тоже защитит так, как умеет. Спокойно он объяснил, что именно за создания растерзали оставшихся бандитов, убили помощницу главы крепости и свели с ума саму старушку. Он объяснил, что теперь эти создания повинуются мне, а мой дом теперь - этот мир, моя собственная маленькая вселенная. И из него есть только один путь назад, и он вряд ли придётся мне по нраву. Пока он говорил, я чувствовал себя так, словно бы некие незримые руки схватили моё сознание и теперь скручивают его, расширяют, изменяют. И я понял, как же больно это может быть. Всё моё восприятие мира раз и навсегда перевернулось, и я точно знаю, что прежним я не стану никогда. Всё это он, конечно, рассказывал долго, но без охоты. Даже по одному его голосу я понимал, что его моё любопытство больше раздражает, чем радует. По-настоящему он оживился лишь тогда, когда я спросил у него, что в его понимании защита. Нет. Я не буду это пересказывать. Даже я, к тому времени уже переживший и повидавший так много, я, узнавший об иных мирах и межпланетных странствиях гораздо раньше того, чем об этом заговорили вы, не смог это перенести. Мне казалось, что его слова просто убили меня ещё раз, и я окончательно понял, каково это - сойти с ума. Как же я жалел, что отныне даже смерть не поставит точку в моём существовании!
Taneli: С тех пор этот мир стал моим домом. Здесь нет никого, кроме меня, его - у меня больше нет ни сил, ни желания называть его мечом - и тех, кто сражается за крепостными стенами. И я знаю то, что он здесь лишь временно. Я для него одновременно и игрушка, некто, кого он смог сломить, привязать к себе и отправить сюда, в свой давно утерянный дом, и истинный страж, которого он считает своим единственным хозяином. Но что самое чудовищное - он продолжает защищать ту самую крепость, где я жил когда-то. Естественно, защищать так, как он сам считает правильным. Периодически он сам насылает на них какую-нибудь опасность - бандитов ли, захватчиков из окрестных государств или просто природные бедствия. А затем он заставляет меня являться им во снах и говорить, что с бедой им без моего меча не справятся. Мне они верят безоговорочно - вопреки моим догадкам, они не считают меня убийцей. Даже наоборот - за долгие годы обо мне было сложено множество легенд, и они считают меня своим хранителем, святым, защищающим их твердыню. И я иногда даже жалел о том, что не могу признаться никому из них в том, что я и вправду хранитель, но к святым я никакого отношения не имею. Да что преуменьшать - сам дьявол не может быть хуже и того, чем я стал, и того, что я долгое время считал просто мечом. А затем начинается самое интересное. Тот, кому достаётся меч, начинает испытывать примерно то же, что и я когда-то. Ему хочется защищать, но защищать некого. И именно поэтому он начинает видеть угрозу во всём и всех. Чтобы якобы защитить своих друзей, он пускается в приключения, нередко невероятно опасные, и чаще всего его поход заканчивается убийством тех, кто, быть может, и был воинственным, но на злосчастную крепость не собирался нападать. И отвратительно то, что владевшие мечом искренне, до самой своей смерти верили в то, что творят добрые дела. Как-то раз я спросил у него, что происходит с ними после смерти. И его спокойный ответ заставил меня вздрогнуть. "Это они сражаются у стен." Знал я так же и то, что именно он делает с теми, кто осмеливался даже попытаться отобрать мой меч у того, кому я передал его по его же велению. Смерть настигала их невероятно быстро, и умирали они именно так, как больше всего боялись. Боящийся высоты бандит, отобравший у моего "подопечного" меч, был сброшен своим же товарищем с крыши, королева, боящаяся лишиться своей крепости и власти, была обречена смотреть, как разрушают её дом, и только потом казнена, а отвратительный сын короля, пугающийся одной мысли о змеях, был этими змеями и съеден. А он рассказал мне потом, что они тоже попадают в мой мир, за стены крепости, где они теперь обречены раз за разом переживать свою смерть. Вечный страх и вечная беспомощность. Я решил хоть как-то разорвать этот порочный круг. Я пытался найти себе преемника, ибо юнцов, желающих стать похожими на меня и одержимых желанием обладать моим мечом в крепости было много. Но все они заканчивали одинаково - за моими крепостными стенами. Один из них мне особо запомнился. Он был просто одержим желанием заполучить мой меч с самого детства. Он мог часами стоять перед моим огромным портретом, что выткали жители той самой крепости, разговаривал с ним, просил совета. И я был готов даже пойти ему навстречу. Не потому, что мне невыносимо так существовать - я верил в то, что он будет хранить его лучше, чем я. Что потом станет со мной? Я просто об этом не думал. Как я думал, я сделал всё для того, чтобы он встал на моё место. Я отвечал ему во снах так часто, как никому другому до него, заставил его пройти через множество испытаний и пережить гибель многих из тех, кто был ему дорог, чтобы обрести мой меч и защитить свой дом от врагов, так кстати решивших обосноваться в крепости. Не по моей и не по его воле - лишь счастливое для всех нас совпадение. Одержав победу, юный воин так и не смог отказаться от моего "подарка". Он носил его с собой всю жизнь, как когда-то носил его и я. Он пережил множество приключений, похоронил всех друзей, свою жену и сына и умер в глубокой старости. Быстро и не мучаясь - это всё, чем я мог облегчить его участь. А затем я стал ждать, когда он придёт сюда и заменит меня. Я сам видел, что и он хотел этого. Его жуткий крик за стенами крепости разнёсся по всей моей реальности. Потому что те, кого защищают, никогда не смогут защищать сами. Теперь к звукам сражения прибавился ещё один - этот душераздирающий вопль, периодически раздающийся в воздухе. Заплатить за своё желание стать таким же как я, ему пришлось слишком дорогую цену. Именно тогда я и начал догадываться о том, что у меня явно были предшественники. Но кто они? Как он попал в мой бывший мир? Кто принёс его туда, и почему он может быть только в руках кого-то определённого? Почему он всегда вернётся к тому, кого он избрал? Множество вопросов, ответы на которые мне предстояло найти самому. И я понял одну вещь - сюда могут и должны попадать другие, и моя задача - сделать для этого всё. Почти столетие ушло у меня на то, чтобы понять, как именно я могу управлять своим же миром. Я долго и старательно выстраивал хрупкую цепочку - связь между моим миром и тем миром, где я был рождён. Почему-то я был уверен, что он разозлится, узнав о том, что я затеял. Но он, наоборот, был мной доволен. Говорил что-то о том, что теперь всё вернётся на круги своя. И ещё кое-что - я только тогда понял, что он по крайней мере не один. Он постоянно повторяет какие-то цифры, но одну из них я слышу чаще всего - "пятьдесят пять". Что она означает - не знаю, как не знаю, где могут быть ему подобные. Тем не менее, спустя некоторое время, я всё-таки смог найти следы того, что когда-то тропа между мирами существовала, и мне удалось отчасти восстановить её. Хрупкий, призрачный путь, по которому сможет пройти лишь самый везучий и отчаянный. Моё существование протекает в том, что можно назвать для меня спокойствием. Я всё ещё иногда являюсь во снах тем, кого защищаю так, как отныне должен. Порой мой меч оказывается у них - лишь для того, чтобы развратить их души и вернуться домой. Они же считают его своим талисманом. Глупцы. Он у вас, но он никогда не будет вашим. А я жду. Жду, когда кто-нибудь найдёт меня, как найдёт и в себе силы выслушать правду. Если ты - житель той самой крепости, то по-настоящему обрести мой меч и заставить его служить тебе так же верно, как он служит мне, тебе не удастся никогда. Просто смирись: ты обречён. Можешь винить в этом меня, если хочешь. Только знай, что если ты хотя бы попытаешься найти ту самую дорогу в мой мир, то в лучшем случае ты просто окажешься среди сражающихся у стен моей крепости. В худшем... даже говорить не стоит. Никогда не любил строптивость и непонятливость. И уж тем более не пытайся уничтожить меч. Это тебе никогда не поможет. Были глупцы, которые пытались это сделать, но тогда даже мне не нужно было вмешиваться. Кто-то другой из вашего же мира волей стечения обстоятельств всё равно его рано или поздно восстанавливал, а те, кто решались сотворить с ним такое, до сих пор проклинают тот день, когда вообще родились. Но если же ты - другой, то... ты и сам всё знаешь. Как наверняка знаешь и то, кем именно я стал, и что такое мой меч на самом деле. И, возможно, даже то, что тебе придётся пережить, услышать, обрести, и к чему это рано или поздно приведёт. С моей стороны будет глупым шагом учить тебя всему, что ты уже и так должен знать. Так что я позволю себе дать тебе только одну подсказку. Говорят, что где-то среди густых нетронутых лесов стоит старая крепость со стенами, сложенными из красного песчаника. Когда-то давным-давно её обитатели не знали войны и желали только мира, но эти времена остались в далёком прошлом. Иди туда и у любого, абсолютно любого её обитателя попроси, чтобы тебе показали Защитника. Не бойся. Тебя проводят к моему вытканному портрету - их главной реликвии и гордости. Посмотри на этот протрет и тихо спроси: "Что для тебя защита?" Что делать дальше - ты должен знать сам. Только помни, что добро и зло развращают абсолютно одинаково.
KPbICKA: Отлично просто!!! Особенно меня ужаснуло то, что случилос с Матиасом... мда...есть над чем подумать. А Мартина даже жалко стало, он - просто хранитель..
Taneli: Матиас отчасти сам получил того, чего хотел. Как говорится, не зная броду, не суйся в воду. С такими созданиями вообще связываться опасно, а он вон как - всю жизнь на этот "алтарь" положил. Выделился. Ну вот теперь и будет выделяться в другом месте... А Мартину просто не повезло. Если долго с такими штуками находиться, рано или поздно что-то такое да произойдёт. Хотя я сомневаюсь, что ему это не нравится...
Nibelung111: Жжжжеть! История супер!!!!!!! Хоррор в чистом виде
Taneli: Nibelung111 Спасибо! Если честно, я очень давно мечтаю о том, чтобы написать что-то по-настоящему страшное- в хорошем понимании этого слова. Буду считать, что третья попытка удалась х) ... эх, мне самому что-то стало жалко Мартина, хотя я его и не любил никогда.
KPbICKA: выкладываю на сайт)
KPbICKA: http://cluny.ru/fanf_taneli_zashitnik.html готово - проверяйте)
Taneli: Нот бэд. Но, надеюсь, не против, если я тут на кое-что укажу?) Вновь воспринимать реальность я начал, как позже выяснилось, лишь спустя несколько месяцев, оказавшись в той самой крепости. Её благодарные обитатели подобрали меня и решили выходить. P { text-indent: 30px } кусок кода же.) то делать дальше - ты должен знать сам. Только помни, что добро и зло развращают абсолютно одинаково. И одной буквы нет в начале. А так всё круто же ^w^
KPbICKA: Taneli О, крысиные боги! вот поэтому я и прошу посомтреть все ли ок, ибо отвлекание на работе приводит к такому результату( счас поправим!
KPbICKA: Поправила!
Taneli: Да ничего страшного. И как бы тут ещё две (май бэд, не заметил сразу): Они же считают егосвоим талисманом. и всё равно его рано или поздно восстанавливал всякий раз жирных слов в самой последней версии нет, но это уже всецело моя вина - я периодически его редактировал и, может, ты просто не заметила. Но просто это как-то плеоназм, и потому я убрал это дело... И спасибо, да. Чёрт, даже неловко х(
KPbICKA: Проверяй!!!! Taneli пишет: ёрт, даже неловко х( а вот это лишнее - это наоборот мне помощь))))))
полная версия страницы